– А что же тогда вы, а не он, по дворцу привидением бродите? – спросил я насмешливо. И в ответ тишина ехидная.
Но опять захихикало:
– А про шпагатик Жаннет гуттаперчевый напишите?
– Обязательно напишу! Ведь из-за ее шпагатика, как вы справедливо заметили, гуттаперчевого, – и сорвалось ваше серебряное убийство. И хватит. Вы мне всю интригу рассекречиваете. До шпагатика Жаннет далеко еще. Христофор Карлович к комнате, где тело убитого полковника находится, еще не подошел.
– А вы уверены, что там тело полковника Синякова находилось?
– Замолчите! – крикнул я в хохочущую темноту.
– Не замолчу. Все равно ведь читателя обманете. И мое к вам явление в роман свой не вставите. Как его вставишь? Если только в примечание, а от примечаний вы отказались. Или опять своим принципам измените: опять читателя в свое примечание бултыхнете? Ах! как ловко читателя вы своего дурите. То документ этот фельдъегерь фальшивый в Париж уже везет, то вдруг, на следующей же странице, документ этот все еще в княжеском доме! Это как вас понимать? Так вот, господин писатель, что я вам скажу. Не было никакого документа вовсе – и убийства не было! – Привидение вдруг умолкло. Я уже было хотел сказать ему: «Так, значит, документ еще в княжеском доме?» – но не успел. Ловок этот человек был в жизни своей, а когда в привидение превратился, еще изворотливей стал. – Не зря же это убийство серебряным назвали, – продолжило оно как ни в чем не бывало, – как и чернила князя Ростова. – Но тут в комнату будто кто вошел со свечой. Я обернулся.
– Не верьте ему, пожалуйста. Не справедливо это будет, – сказал тихий женский голос. Княгиня Вера в белом платье стояла у двери. – Пишите, а я вам посвечу. – И эту главу я написал под ее ровное дыхание за моим плечом, под ее взглядом. Ангелом—хранителем и моим она стала!
Князь старый не шутил. «И наказать!» – он крикнул Христофору Карловичу не просто так. Действительно, наказали бы тут же убийцу. Ко рву бы вывели, отдали бы солдатикам команду «Пли!» – и солдатики без раздумий бы пальнули. Полкового своего командира они любили.
В общем, осталось за малым: определить Христофору Карловичу, кто убил полковника.
Скажу больше! Христофор Карлович, ведя Бутурлина, князя Андрея, управляющего и прочих людей в комнату, где находилось тело полковника, уже знал, кто его убил.
Некий психологический опыт решил проделать с убийцей? Отнюдь нет! Просто у него были другие соображения.
Какие?
Математические. Вот какие. Больше я пока вам ничего не скажу. Сам еще не знаю.
В зыбкой рассветной темени они прошли два зала и очутились в широком, как проспект, коридоре с множеством дверей по обе стороны.
В конце длинного коридора аркой серело окно. Над окном нависал балкон, удерживаемый двумя атлантами.
Чтобы попасть на балкон, нужно было повернуть налево