Путь оказался долгим. Во-первых, он был длинным сам по себе. Во-вторых, дорога кажется втрое дольше, если не знаешь куда едешь. Принцесса была вынуждена признать, что это именно ее случай. Попеременно переводя Уту с рыси на шаг и обратно, принцесса ехала, пока не начала волноваться всерьез. За каждым поворотом, каждым подъемом она могла ожидать неведомых конокрадов. Даже никого не обнаружив, она не могла быть уверенной, что их там нет – они бы, разумеется, прятались в лесу, а не сидели прямо у обочины. Принцесса одновременно перебирала в уме то, что она успела заметить по сторонам, и готовилась к новым неожиданностям. Было ощущение, что ее размазало тонким слоем по всей дороге.
Дорога то взбегала вверх, то, петляя, спускалась вниз. С каждым разом подъемы становились все длиннее и выше, а дорога все каменистее. Это были самые окончания отрогов Белого Хребта, тянувшиеся издалека длинными узкими холмами поперек дороги. Между ними в лощинах дорогу пересекали ручьи, на вершинах деревья расступались, изредка открывая вид на следующую гряду.
Иногда принцесса останавливалась и пыталась прислушиваться. Ветер, листва, сопение Уты. Уверенность в правильности выбора таяла с каждым новым подъемом. Принцесса подумала, что это даже забавно! Гораздо проще доказать самой себе, что ты прав, когда кто-то несогласный есть рядом. Дискутировать же внутри одной головы невыносимо и безрезультатно. Принцесса ударила лошадь пятками, и Ута проскакала следующие два холма чуть ли не галопом. Стало только хуже.
Как она исхитряется загонять себя в такие ловушки? Вечером погибнет Клиф! И вместо того, чтобы что-то предпринять в лагере, уговорить отца проявить волю, собрать армию и штурмовать хаарданцев, соблазнить жирного посла и заколоть его, да мало ли можно было бы придумать, она сидит тут на полудохлой лошади на пустынной дороге! Гордячка и идиотка!
– Молчать! – принцесса жестким движением развела руки прямыми ладонями вниз.
Кому бы она это не сказала, но все замолчали. Принцесса вытаращенными глазами уставилась сразу в половину мира впереди себя. В полном оцепенении какое-то волнение тоненько потекло из левой руки в правую, через сердце, минуя голову. Левая рука вдруг пошла вперед, появившись на самом краю зрения. Внезапно Ута тронулась и пошла вперед, хотя принцесса не давала ей никаких команд. Они медленно перевалили через следующую гряду, спустились в лощину, и вдруг Ута повернула влево, в лес.
Принцесса опустила руки, взяла поводья и подвигала глазами. Она по-прежнему прислушивалась, но не к звукам, а к неясной тяге внутри себя. В левой руке отдавалась пульсация сердца. Ута шла, огибая деревья, вдоль склона большой гряды, постепенно поднимаясь выше, ближе к ее хребту. Лес здесь был редкий, совсем прозрачный, скорее много отдельных деревьев, между которыми местами