– Ваше Сиятельство!
Посол шевельнул своей безволосой головой, обозначив кивок. Краем глаза принцесса видела, как вслед за ней молча вошли король Эннер и другие.
– Я бесконечно опечалена исчезновением вашего скакуна. Я знаю – все указывает на то, что виновником является наш подданный. И я искренне прошу вас простить нас, – принцесса сделала маленькую паузу и добавила, – если это действительно так.
Посол помолчал, ощупывая принцессу своими маслянистыми глазками, потом обозначил еще один кивок.
– Человек, которого обвиняют в краже, не только наш подданный, но и – так случилось – мой личный друг. Я прошу вашей милости и снисходительного позволения навестить его.
– Это нельзя! – громко сказал Арманхан из-за правого плеча посла.
Принцесса заметила, как на долю мгновения неприязненно поджались губы Маарона, лишь потому что не отводила глаз от его лица. Арманхан-то вовсе не кладезь ума!
– По законам Хаардана, – медленно произнес Маарон, – посещать узника до суда не может никто!
Принцесса вдруг отчетливо поняла, что это не отказ. В конце речи Маарона не было интонационной точки. Это было испытание. Ах ты, лысая брюква, какая! Принцесса опустила глаза.
– Я и есть никто, Ваше Сиятельство. – сказала она кротко. – Всего лишь милое дитя, которое плачет по другу своего детства.
Она подняла глаза и увидела, что Маарон ей не поверил. Вариант «покорная овечка» с ним явно не проходил. Принцесса пыталась сохранять скромный и просящий вид, пока в голове метались от уха до уха лихорадочные обрывки мыслей. Как они там свои южные фразочки складывают?
– Мудрый человек знает, когда жизнь оказывается сложнее самого правильного закона. – сказала принцесса, сама не очень понимая, что имеет в виду.
Маарон, очевидно, забавлялся. Мозг у принцессы потихоньку закипал. Однако она решила дать послу последний шанс, прежде чем ногтями вцепиться в эту лоснящуюся морду.
– Мудрый человек не станет сеять семена сорняков, – нащупывая слова, сказала она, – ведь дети вырастают.
Маарон едва заметно прищурился. Принцесса не знала, стоит ли говорить то, что пришло ей на ум, но уже не могла удержаться.
– Или нет. – твердо закончила она, перевела глаза на Арманхана и тут же вернула их обратно.
Маарон все понял. Арманхан не понял ничего. Сама принцесса была где-то посередине. В шатре и до этого было тихо, а теперь тишина стала прямо-таки мертвой. Было слышно, как звякают ложки в полевой кухне на самом краю луга. Маарон молчал. Принцесса смотрела на него прямо и твердо, с удивлением ощущая, как в ней растет какая-то неведомая мощь. Ничего подобного она никогда не чувствовала. Она очень спокойно смотрела на посла и прямо в лицо ему думала: «Попробуй только отказать, и я