В моей памяти эта стычка отпечаталась как миг особой силы, особой ясности. Я впервые сделал то, о чём раньше мог только мечтать. Я устоял перед страхом, перед угрозой физического уничтожения. Я ответил на оскорбление, и, более того, своим ответом напугал обидчиков. Случилось это уже через много лет после окончания школы и, по странной иронии судьбы, на улице Свободы.
В такой момент ты полностью присутствуешь здесь и теперь. Ты собран, нет ни прошлого, ни будущего. Но есть ясность, сила, точность мысли и действия. Ты рискуешь, ты ставишь на карту всё, и нет никаких гарантий, что ты останешься цел.
Иногда во время аварий или в обстоятельствах, угрожающих жизни, время сжимается. Этим приёмом любят пользоваться киношники – катастрофа, медленно разлетающиеся осколки стекла, крупные планы лиц с выражением ужаса. Но приём этот взят из жизни – люди, бывавшие в смертельной опасности, рассказывают, что видели всё, как в замедленной съемке. Они замечали детали, которые невозможно заметить. Успевали продумать мысль и совершить действие за те миллисекунды, пока взрывался снаряд или разбивалась машина.
К примеру, исследователь сознания Олег Георгиевич Бахтияров рассказывает, как наблюдал полёт пули. Раскалённые царапины, оставшиеся на ней после выхода из ствола, вращались. И пока летела пуля, он думал о том, что она светится в темноте из-за этих царапин. А ведь скорость полёта пули в разы выше скорости движения мозговых импульсов.
При этом, по его словам, все события вне его самого, летящей пули и других вещей, имевших отношение к делу, текли с обычной скоростью. Он видел, как возникло второе время. Оно стояло вертикально к горизонтальному потоку времени обычной жизни. Это измененное состояние сознания, в котором (в отличие от наркотического транса) спектр наших возможностей расширяется до невероятных размеров.
Находясь в вертикальном времени, мы не понимаем, что находимся в нём. Размышления и эмоции приходят потом – через мгновение, а то и через годы. Это и придаёт нашим действиям точность и смысл, не достижимый через логику. Мы выбираем единственно правильное решение, а затем, не зная как, просто делаем то, что нужно. И способ, которым мы это делаем, порой противоречит законам физики.
Несмотря на опасность подобных событий, а может быть, как раз благодаря ей, на дне человеческой души лежит тоска по мгновениям максимального присутствия. Что-то промелькнуло, блеснуло, поразило нас. А затем исчезло. И мы остались одни в пустоте.
Тоска заставляет нас проигрывать эти моменты повторно. Подчиняясь ей, мы послушно копируем место, время, обстоятельства и детали события. Тратим на это много сил, много денег, много времени. И всегда терпим неудачу, ведь природа момента присутствия противоположна природе опыта, знания, памяти. Он ярок потому, что память и опыт дают нам только копии, а копия никогда не может быть лучше оригинала.
Тогда – в мае 2004-го на улице Свободы – я пережил один