– Приятного аппетита, Борис Евгеньевич!
За столик полковника подсел человек в морском кителе с такими же, как и у Лукомского шестью большими звёздами на плечах.
– Спасибо, – медленно ответил Лукомский после паузы. Нужно было время, чтобы тщательно пережевать и проглотить пищу.
Появившаяся официантка офицерской столовой улыбнулась, поздоровалась и по-военному чётко и быстро объявила:
– На первое у нас сегодня борщ, рассольник, рыбный суп, на второе – бефстроганов, свиная отбиваня, котлета по-министерски, судак отварной, гарнир – картофельное пюре, гречка, рис, салаты…
– Рассольник, – офицер в черной форме жестом остановил официантку, – бефстроганов с пюре, салат из свежих овощей и компот.
– Сейчас принесу, Леонид Григорьевич.
Капитан первого ранга Алексашин был в закрытом заведении фигурой № 2, занимая должность заместителя начальника школы по строевой части. Адепт воинской дисциплины был властен, требователен и суров. Высокий и внушительный, как Александрийский столп, прямой и несгибаемый, как корабельная мачта, грозный и беспощадный, как палубная артиллерия. Капитан первого ранга внушал священный трепет и непроизвольное уважение.
Из-за цвета формы за глаза его называли Железнодорожником или Чёрным полковником. Его паблисити было огромным и не уступало «славе» Лукомского.
– Заходил сейчас в общую столовую. Твои там сегодня в наряде по кухне?
– Мои.
– Оно и видно. На камбузе порядок.
Лукомский пристально посмотрел на Алексашина. Уж не подвох ли?
– Твои гвардейцы везде отличаются, – продолжил капитан первого ранга. – И в касках, и в кастрюлях. Везде первые.
– Они первые в другом деле. Девкам юбки задирать.
– Ты по-стариковски-то не рассуждай, Борис Евгеньевич! Сам-то раньше, небось, красоткам проходу не давал, а?
– Чего, Леонид Григорьевич, прошлое ворошить. Кто помянет старое, тому глаз вон.
– Ну, Кутузова или Нельсона я из себя делать тебе не позволю, – пошутил Алексашин. – Мне их регалии ни к чему.
– А мне не нужны заботы с поварихами.
– Ты это о чём?
Лукомский немного помедлил с ответом, словно обдумывая про себя предложение, и изрёк:
– За этот год у меня уже двое на них женились. И ещё один заявление подал. Такая тенденция мне не нравится.
– Это их сугубо личное дело. Запрещать мы не можем.
– Не согласен, Леонид Григорьевич, – Лукомский взмахнул ножом и вилкой. – Тут затронут престиж моего факультета и честь школы! Жена чекиста должна быть ему под стать: с высшим образованием, эрудированной, сознательной и преданной не только ему, но и делу партии!
– Согласен! Но разве Ленин не говорил о роли кухарок в деле управления государством?
– Не