Твердыня грёз. Елена Маврина

хвостом, пугливо нырнул в укрытие трухлявого пня. Тропа из низовья вновь пошла на подъем.

      Злата с улыбкой вспомнила:

      – Дядя рассказывал, что на Древе времени существуют миры, где коты – ручные, а люди зовут их друзьями. Я никогда не гладила кота.

      – Он расцарапает тебя насмерть, – предупредил Тами. Если бы не страх, Горан от души бы рассмеялся. – Тётка пугала, что на их когтях шипят хвори слепоты.

      В отсветах пламени фосфором блестели глаза зверька. Горан всмотрелся в заросли. Он тоже тревожно чувствовал близость моря.

      – Голова кружится. – Злата остановилась. – Нет сил идти дальше.

      – И ветвь догорает. Пришли?

      Горан обернулся, упирая ладонь в ноющий болью бок.

      – Вы тратите силы на разговоры, – и поморщился.

      Тами расстегнул куртку, избегая смотреть на разгневанного провожатого. Духота густых зарослей вгоняла в сон.

      Шествие возобновилось с черепашьей скоростью.

      – Может, нам пойти за теми красными огнями? – предложил Тами, указывая пальцем вправо, в пустоту тьмы – на обвислые ветви деревцев. – Я часто оказывался в чернолесьях, но никогда не задерживался надолго. И в этой траве ни одного стукама! В детстве читал о блуждающих огнях. Они помогают путникам?

      Тами, заговорившись, перестал следить за тропой и налетел на Горана. Кудесник сдавленно предупредил:

      – Это не огни.

      В нескольких шагах алели выпуклые глаза с иглами-зрачками. Десятки глаз. Справа и слева заскрипели деревья. Горан попятился, но жуткие глаза начали приближение – пламя звёздной ветви осветило оживших деревьями монстров. Ветви свисали с их надломленных тел безвольными руками. Покачиваясь, существа впивались отростками корней в почву, громадными червями подползая ближе. Их темные, дырявые тела гнулись под невероятными углами, разрывая укрытие сизой дымки.

      – Бежим! – крикнул Горан.

      Ребята рванули вперёд. Никто не оглядывался, задыхаясь от усталости и паники.

      – За мной! Держаться вместе!

      Тропа нырнула в ущелье. Беглецы наталкивались на массивные камни. Боль вспыхивала, застилая глаза слезами. Они не успевали осторожно огибать нерушимые выступы камня, вскрикивая от новых столкновений, но неотступно следуя за пламенем дрожащей на ветру ветви. Позади обезумевшими злодеями ползли обитатели чернолесья.

      – Многоликие! – крикнула Злата Горану, отшатываясь от колючек кустарника. – Их не счесть!

      Каменистое ущелье закончилось. Злата теряла скорость. Узлы на юбке развязались, цеплялись за когти трав, – длинный подол вновь сковывал бег. Тропа плыла грязной жижей. Тами спотыкался, скользил, озираясь и поторапливая подругу.