… – Ну, так, я жду, дорогая моя Ядвига, и терпеливо надеюсь, – сказал на прощание Векшанский, закрывая за собой дверь.
Когда она вернулась к Синтаро, тот, приподнявшись на локти, смотрел в окно, наблюдая, как уходит начпрод.
– Это он, я знаю, – произнёс Синтаро. – Я знаю.
– Ты это о чём? Ты ложись, тебе нельзя напрягаться, Миша. Иначе в голову кровь пойдёт. Погоди, сейчас перевязку сделаю, вон снова кровь выступила.
– Это он.
– Что ты говоришь, Миша? Молчи! Молчи и никогда об этом не говори никому.
– Хорошо, буду молчать. Я всё понимаю. Но лучше, если бы они убили меня.
–Что ты такое говоришь! Миша! –Ядвига откровенно растерялась, уставившись на юношу своими огромными голубыми глазами. Ты в бреду, наверное. Тебя дома ждут, разве ты забыл? Мать, отец, твоя Йошико. Ты же сам мне рассказывал о ней. Я знаю, она дождётся тебя, а ты выдержишь, если не будешь делать глупых поступков.
– Теперь уже не дождётся, – отрешённо сказал Синтаро, и тут же спросил. – Это правда?
– Что правда? Я не понимаю тебя.
– Хиросима… Это правда, что её бомбили страшной бомбой?
– Откуда ты об этом узнал? –Ядвига растерянно села рядом с Синтаро и взяла его руку, сильно сжимая. –К сожалению это правда Миша. Это правда, – повторила Ядвига медленно отнимая руку.
На следующий день, когда Синтаро должен был снова идти в отряд, хотя повязка на голове всё ещё кровоточила, Ядвига снова осмотрела его. – Тебе нужно идти, но я буду просить, чтобы тебя оставили ещё на пару дней.
– Не надо, я здоров. Я хочу сказать тебе. Послушай. – Синтаро огляделся, и прислушиваясь к звукам за окном. Я ночью не спал. Думал о тебе, обо мне. О Йошико. Её давно нет, с тех пор как меня увезли на каторгу. Но я верил что вернусь. Это меня спасало от дурного поступка. Теперь я знаю, что судьба так спасала меня.
– Миша не надо, лучше не надо, – не скрывая волнения произнесла Ядвига.
– Так случилось, – тихо сказал Синтаро. – Он снова взял её кисть, тонкую, с холодными пальцами. – Что у вас говорят, когда нравится человек? Когда страшно говорить, но хочется открыть, то что внутри, в сердце.
– Что открыть? – Ядвига отдёрнула руку, а затем схватила его ладонь, почувствовав, как в теле поднимается жар. – Кохам. Люблю. В России говорят…
– Люблю, – перебил Синтаро, переплетая свои огрубелые пальцы с длинными и тонкими пальцами Ядвиги. – Мы похожи, мы с тобой одно. От разных деревьев листья, упавшие рядом.
– Ты так красиво сказал. Мне странно слышать такое от человека, который ещё год назад едва говорил по-русски. Как листья… Которые разметает ветер в разные стороны.
– Не говори так. У нас судьба одна. Ты как