– Не скажи. – Гунька взялся за нож, принялся резать мясо. – От человека можно убежать, на худой конец прибить, а от зверя нет спасения. Если унюхает, считай покойник.
– От зверя тоже можно убежать. – Вставил я. – Не всегда и не от каждого, но можно.
– Утешил. – Не весело объявил Михалыч. – Ну так что, прогуляемся к идолу?
– Нет. – Отрезал я. – Вторая жизнь у тебя припасена? На болотах, дорога в одну сторону. Обратный путь вдвое дольше.
– Не собираюсь я возвращаться. – Поведал Михалыч и принялся озираться, точно испугался своих же слов. Осмотрелся и прошептал. – Отведёшь?
– Нет.
– Назови цену. – Михалыч уставился на меня как на добычу. Но всё это напускное. Боится Михалыч, от того и взгляд такой. Загнали его в угол, сам стал добычей.
– Ты, наверное, не понял? – Выждав с минуту ответил я. – Сказал не пойду, значит, не пойду.
– Бродяга, ты чего? – Гунька обошёл стол присел рядом. – Когда ещё столько отвалят? Ломи цену и пошли. Сам видишь, людям очень нужно.
– Придурок ты Гунька. Болото – это не парк, даже не Тихий. Там, куда не ступи, смерть. Одному куда не шло, а вот толпой.
– Вдвоём пойдём. Ты и я. – Михалыч придвинулся. – Одного поведёшь?
– Смерти ищешь?
– Отнюдь. Бегу от неё.
– Вот и оставайся в Бочке. Здесь тебя никто не тронет. – Присоветовал Гунька. – К нам за этим и приходят. Зверь сюда не сунется, а разбойники и душегубы в Бочке не озорничают.
– Дай слово. – Хмурится Михалыч. – Пообещай отвести, расскажу всю правду.
– Какую правду? Зачем она мне? – Не нравился мне этот разговор с самого начала, а теперь и подавно. Знает этот суровый дядька что-то такое, от чего на сердце стало не спокойно.
– Не уйдём на днях. – Озираясь по сторонам, поведал Михалыч. – Пропадём. Все сгинем.
– Ты же говорил, дело неспешное. – Напомнил я. – Сам же сказал. Подождёт.
– Может и подождёт, но не долго.
– Что-то я не пойму. – Гунька сунул в пасту кусок мяса, обмазал его и забросил в рот. – Ты мил человек говоришь загадками. – Смачно чавкая, заключил мой приятель и отрезал ещё кусок. – Мы люди простые. Да и место такое, что не нужно ходить вокруг да около. Ты либо говори, либо забудь. Мы тут всякого навидались. И душегубы приходили, и ворьё разное. Всем места хватало. Живём мы мирно. А вот за воротами, там другая жизнь.
– Подумайте хорошенько. Согласитесь, дам армейскую робу. По автомату и по цинку патронов. Консервы и всё что нужно в дорогу, за мой счёт. – Михалыч поднялся. – Ешьте, пейте ребятки, будет мало, просите ещё. Подадут в лучшем виде. О нашем разговоре никому. Если сболтнёте. – Михалыч хищно улыбнулся, взял со стола нож и засадил его в мясо, доска треснула, раскололась надвое, нож воткнулся в стол.
– Серьёзный мужик. – Заметил Гунька, провожая Михалыча взглядом. Тот в развалку, не торопясь пошёл к двери. Со спины, он мне напомнил Лекаря, того бородатого мужика