Джейки – морская черепаха. Сергей Львиный

снова мама. Она все вечера проводила время у меня, а всеми днями напролёт работала на моё здоровье. За всё в этом мире приходится платить, даже за «бесплатную» медицину, как бы парадоксально это ни звучало. Я чувствовал, как мама со всей любовью смотрела на меня, и от этого мои сны были ещё ярче и прозаичнее.

      Со мной в палате также лежал дедушка Тэд с ампутированными конечностями, но ему от этого не было гадко и мерзко, а даже наоборот. Он забавлялся этим, усмехался над самим собой. На любой случай из жизни у него всегда был припасён анекдот или смешная история. Он даже свои руки мог умело обшутить, молниеносно превратив их в свою изюминку. Говорил, что на выходе из лазарета тут же наденет себе вместо недостающих кистей крюки и будет сниматься в фильмах ужасов. Или на Хэллоуине будет пугать детишек. Он пока ещё не определился, но планы у него на этот счёт были грандиозные. Забавный дядька. От его прибауток мне становилось куда легче. Интеллект и самоирония – одежда человека. Три заповеди от Тэда: «Живи, твори и улыбайся». Эти взгляды старика радостно пленили меня.

      На других койках лежали молодожёны, подхватившие какую-то кишечную заразу в свадебном путешествии. Они даже в больнице были неразлучны. Держались за руки и поддерживали друг друга. Конечно, завидовать – удел слабаков, но мне чертовски хотелось быть таким же счастливым, как они.

      На следующее утро за окном застучал град и полил дождь, и старики снова начали запевать свои баллады про погоду. Скучное зрелище. Когда пенсионерам не о чем поговорить, они всегда обсуждают погоду и как их обманывают метеорологи. Занятно только, что у каждого была своя самобытная история про ливень. Кто-то однажды ходил за покупками под проливным дождем, а кто-то хоронил на заднем пустовалом дворе аквариумных рыбок в коробке из-под обуви. Одним словом, истории были так себе.

      Только старина Тэд не унывал ни на минуту и продолжал травить свои байки. У него-то они были куда интереснее, нежели у этих утопленников.

      – От нас так воняет микстурным спиртом, что следующие тридцать лет можно не пить алкоголь. Мы уже насквозь пропитаны им.

      – Согласен. Да и на праздники теперь можно его не закупать, а выжимать из себя.

      – Если выжимать из нас, друг мой, то нам ничего не останется.

      – Справедливо. Тогда будем вечно пьяными. Долой трезвость, – с иронией ответил я старику.

      По коридорам больницы постоянно бегал чей-то ребёнок, будто искал хотя бы одного здорового человека. Ох уж эта детская наивность.