Мой выстрел в живот его опередил, желание со мной покончить разбил. Он валится на левый бок, успев выпустить на волю звонкий хрип.
– БРОСАЙ! – кричу я, и начинаю к нему «подгребать». Но тот нацелился опять.
Я попадаю в шею. Минус шесть.
Не пряча пистолет, поближе подлезаю… Вижу багровую юшку, свисающая с носа вниз, слышу булькающее дыхание, ужасно серые глаза, и через рот просачивается красно-чёрный человеческий сок – он в нескольких шагах от агонии. Стягиваю маску, оголяю шею, и вижу нашу птичку – «Чёрную Колибри». Всё понятно, – первого не стоит проверять.
– КТО ТЫ? – кричу ему громко, словно оглох. – На кого работаешь? – ещё раз повторяю, приподнимая голову за волосы. Но тот протяжно стонет, и следом, предсмертную картину завершают судороги. Глаза его меня уже не видят.
Выпрыгнув в коридор, скользя правым плечом по стене, я возвращаюсь назад. Голова ещё гудит, в ушах звенит, а в глазах, и тут, и там, рефлекторно возвращая к эпизодам недавней борьбы, попеременно вспыхивают звёздочки. Но я бегу назад, как и обещал, хоть и возвращаюсь без важной информации.
– Карин, – говорю я тихо. – Карин, выходи! – повторяю чуть громче, остановившись у двери. Из мрака выныривает её бледное лицо, горящие глаза, которыми берётся меня пожирать. Как я этому рад! – Уходим… Быстро! – устало ей говорю.
– Хорошо, офицер, – слышу я в спину.
Я лечу по коридору, ориентируясь по левой стене. В правой руке, дулом вниз, держу пистолет, а левой – за руку тяну её за собой. Меня огибают потоки воздуха, голову остужает прохлада, боль в груди потухает и рождается снова. Ноги заплетаются, подкашиваются, картинка расслаивается, и соединяется в один реальный мир. А слышу лишь своё дыхание, удары сердца за спиной…
Не добегая до угла, я прилипаю к стене. Ох и настучали же мне по голове…
Я втягиваюсь в стену, спиной тяну прохладу, и мысленно умоляю свои ноги быть твёрже, движения – решительнее, мысли – прозрачнее, а удары – тяжелее. Вдыхаю воздух – выдыхаю, делаю ещё раз и снова повторяю… Вроде бы, всё хорошо – боль испугалась, голова наполнилась холодной пустотой. Делаю вдох и сразу выдыхаю. Открываю глаза и чувствую твёрдые колени… Вижу всё тот же пустой коридор, слышу уличные шумы, приглушенные стенами; ветер и тёплые сквозняки, вылетающие из-под лопастей потолочного вентилятора.
Поворачиваю голову и поднимаю глаза на неё.
«Ну как, прошло»? – читаю в её взгляде, и вижу лоск уставшего лица.
«Прошло», – отвечаю слабым кивком, и подзываю за собой. «Можно идти».
Лестница – узкая, ступеньки – железные, с прозрачными узорами; перила высокие…