– Следующий – направо! – хлопает ладошкой по плечу меня.
Я сворачиваю в переулок. Впереди видна всё та же полоса, по обе стороны – дома, растущие непрерывным потоком старых аппартментов. Вижу разноцветные козырьки – пёстрые шатры, разделённые напополам, прикрывающие лавочки с фруктами, и вольно мыслящих людей, шагающие вдоль. Я бы по всем пробежался, в руку самые вкусные собрал и её бы угостил. Но, она мне говорит:
– Офицер, тормози! Приехали.
Девка хлопает дверцей и бежит вперёд, а я – важно оглядываюсь, разминаю шею, а уж потом снимаю очки. Машин не так уж много, но есть фургоны, тёмные зоны, до которых мой глаз не достаёт. Сложив очки в кармашек, я медленно ступаю. Впереди – простой проход, прячущийся в тени деревьев, а по бокам гуляет одинокий ветерок, вдоль усталых, от времени, домов… Я иду вразвалку.
– Бабульки нет на месте… – внезапно, говорит.
– Это нормально?
– Вообще-то, нет. Мексиканка здесь всегда сидит.
«Ну ладно», – думаю я. «Всего лишь «мекс».
– Ты со мной, офицер?
– Да.
– Тогда, не отставай!
Да не фиг делать! Но она бежит вперёд, перепрыгивая через две ступени, отталкиваясь рукой от замусоленных перил. Не стал я следовать её примеру, но поднимаюсь, перешагивая через одну. Её я быстро догоняю, но она, присев на коленку, уже в замке ключом ковыряется, посматривая в замочную скважину. Дверь толкает, ключ поворачивает, но та – не подчиняется.
– Что за чёрт?! – возмущается. – Сейчас, такое бывает. Замок, иногда, заедает.
Ну окей, – я жду, прислонившись спиной к холодной стене. В кой-то веке, могу насладиться прохладой, прижаться к стене и, спрятав руки глубоко в карманы, постучать затылком, прислушиваясь к шагам, раздающиеся где-то там. Подумать о своём… Сколько лет прошло, когда я был «зелёным» и «чужим»? Такое впечатление, словно я в гостях, и шёпот секундной стрелки напротив, мне будто, говорит: «нужно расслабиться и на вечер забыть о работе».
– Проклятье! – снова ругается. – Замок провален, и ключ не достаёт…
– ЧТО??? – просыпаюсь я. Хватаю пистолет, ложу палец на крючок, и в реальность возвращаюсь. – За спину мне! ЖИВО!
Девушке страшно. Да и мне стало боязно: сердце проснулось, в ушах проявилась барабанная дробь. Я прикусываю «резиновую» жвачку. Считаю: «раз-два-три», плечом отталкиваюсь от стены, и медленно ногой давлю на дверь. Она со скрипом проваливается…
В глаза мне бьёт тусклый свет, носом чувствую ароматы мягких духов: запахи женской любви; сигналы девственной косметики, малины, клубники и прочей сладкой гадости, что можно учуять в девчачьей обители. Но, в передней комнате – бардак, мебель перевёрнута верх дном, оконные жалюзи сорваны, стены изуродованы страшными надписями, в которых читается жестокий смысл животной ненависти, а пол усеян бусинками, розовыми бумажками, открытками, сердечками и прочими признаками беззаветной любви двух чистых и откровенных