Он не понимал, что кровь глушила иные чувства. Что ее терпкий вкус, который оставался на кончике языка и острых клыках, заменял дыхание и жизнь. Возобновлял чувства.
Ланс не знал, что умирать так больно, а возрождаться – словно вылезти из пепла и сырой земли, увидеть на короткий миг все, что ждет тебя за той гранью, ощутить кожей, как копошатся черви, как отрастают ногти, когда уже нет ничего. Как клетка смерти смыкается и утягивает в вечное ничто. Тогда он возродился с криком страха на губах и видениями, от которых хотелось сбежать.
А еще он не знал, что со смертью стираются все эмоции. Их медленно слизывает смерть, забирая свою дань, оставляет только пустоту и бессонные ночи, острые клыки и жажду крови, которая насыщена эмоциями.
Сердце Ланса не бьется.
Он не чувствует ничего.
И сейчас это почти болезненно – пусть слабым отголоском, и все равно лучше, чем ничто.
Парень даже не успевает ничего понять, когда Ланс впечатывает его с силой в стену, прижимает руки к шершавому камню и шепчет «не шевелись».
Аккуратное движение, стон то ли боли, то ли наслаждения – его или жертвы. Клыки прокалывают нежную кожу шеи, и Ланс чувствует кровь этого мальчика. Чувствует, как он бьется мотыльком, пытаясь вырваться, когда приятная истома сменяется болью и слабостью, когда у него отнимают не только жизнь, но и последние чувства.
«Я заберу твои страдания».
Насмешливый голос всегда звучит в голове. Ланс закрывает глаза, приникает к шее юноши и пьет жадно.
«Вместо мучительной смерти – долгая жизнь. Позволь мне помочь тебе… никакой боли. Верь мне».
Этот проклятый шепот никогда не оставит. Ланс едва не рычит, изгоняя собственного демона, злое наваждение, напоминание, кто его привел в мир, где вместо клетки смерти – клетка равнодушия. Ему даже не жаль этой отнятой жизни, когда в его крепких объятиях юноша обмякает, уже не в силах сопротивляться.
Ланс едва не сплевывает последний глоток со вкусом смерти и отшатывается назад.
Тело сползает по стенке и неловко падает на землю – только пустая оболочка. Как когда-то Ланс, которому все-таки дали выбор в последний миг. Он садится на корточки и обмокает пальцы в кровь, мажет ею по лицу, касается собственных губ.
Он тоже одинок – как этот мертвый юноша. И сейчас, впитав в себя чужие эмоции, вспомнив этот чертов голос, Ланс ненавидит своего покровителя. Ненависть даже сильнее других эмоций, сильнее всех желаний, от нее хочется крошить стены и расцарапать кожу на груди, вынуть собственное сердце и бросить к ногам того, кто его обратил.
Говорят, только покровитель может забрать дар вечной смерти.
Каждый раз Ланс мечтает об этом. Пока горькая ненависть растекается по телу, пока он помнит, каково это – чувствовать, но только ценой чужой крови. Достаточно нескольких глотков, но не всегда Ланс может сдержаться.
Ланс помнит, что за гранью смерти. Но сейчас кажется, что его постоянное существование