– Так, хороший лекарь помог.
Глава 6
Получается, что Пушкин выше доказанных экспериментов биологии. Ибо его Воображаемый Разговор с Александром 1 – не обладает видимым доказательством.
И настолько удивился, что даже проехал на автобусе до самого Мосфильма. Для меня вернуться назад непросто, могу – как часто бывало и бывает еще – заблудиться. Раз вышел из Букинистического напротив Детского мира, и решил вернуться назад, купить книгу, которую только что понял:
– Надо сейчас брать, а то не будет, – и не смог его найти!
Прошел по подземному переходу еще раз туда и назад – магазин исчез. Можно приехать завтра, но это невозможно, так как и сегодня не купил эту книгу – завтра – перебор.
Получается, что-то не совсем понятное:
– Мы, все гонятся за открытием, как результатом эксперимента, а оно вот, На Лицо! – И
– Никто его не видит!
Пушкин провел эксперимент – результат Воображаемый Разговор с Александром 1 – и никто не видит этой жизни вечной!
Все стараются улучшить геронтологию, а толку?! Если результат бессмертия не виден!
Выходит, люди отказались от мечты в бессмертие именно потому, что не в состоянии его увидеть, и согласились довольствоваться только небольшим увеличением ее продолжительности.
Тем не менее, самое главное здесь то, в литературе и в искусстве, в живописи импрессионистов – очевидно:
– Открытие требует человека. – Науку мы выбираем по обратному принципу:
– Открытие очевидно! – не обращая внимания на то, что многие из них так и остались, как литература, искусство и философия – только достоянием самого человека, как и сказал про этот принцип неопределенности Пушкин:
– Ты сам свой высший суд!
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен – так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.
Никто – или почти – не верит, что Ферма доказал свою Великую теорему, – а:
– Она доказана! – Как мной уже доказаны и Воображаемый Разговор с Александром 1 и Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана, и:
– Не только.
Парадокс, что реальное открытие требует участие самого человека, им нельзя удовлетворится, что другие его признают – так сказать:
– Объективно!
Наука, как она со старта понимается:
– Дважды два – четыре – есть, эврика! – слаба по сравнению с поэзией Пушкина и Шекспира.
А именно эта Эврика и перехватывает дыхание. Хотя в детстве я уступил науке не по этому принципу, что очевидней в ней открытие, а только, что реальней. Пусть и сто писят лет только можно жить, но – авось – там и еще немного получится.
Собственно, пас делается – выходит – потому, что нет веры в реальное открытие, как нет веры в бессмертие по сравнению