Не понимаю пока, почему?
Они выставили на стол бутылки и не только вина, но и пива – любят, значит, если не лень было сюда тащить, как – я уверен – через границу, которая отделяла место, где что-то есть, а здесь:
– Ничего!
И хотел почесать затылок, чтобы лучше понять, где это бывает не только обычно, но и чаще всего. Но крючок, на котором висела вешалка с курткой не выдержал чего-то, и я ударился лбом о дверцу, которая чуть-чуть приоткрылась.
– Там кто-то есть, – пошутила Даша. Но она добавила: – И знаете, почему?
– Почему? – Нат.
– Я боюсь подходить.
– К шкафу? – Алексей.
– Я могу, – влез Валера, похоже, имел здесь права – пусть и на не очень большие – но свои личные дивиденды.
– Были?
– Есть!
Прапор Фёдор?
– Уверен, тем более, – просто так в кабинет, – я остановился и посмотрел в чуть разреженной темноте на медно-желтую табличку, – входа нет.
На табличке, наоборот, было написано:
– Вход. – Я потянулся, чтобы удостовериться: оглядываться даже не думай! – И:
– Вошел, – думал, опять в подвал провалился, где и ложился спать в вещевом складе.
– Это точно он? – спросил Леха, не оглядываясь, так как сидел спиной к шкафу.
– Кто? – зарежимил Валера, чтобы просто так не смеяться, а только самим собой придуманным шуткам, – как:
– Все.
Ибо смысл смеяться над чужими, может, и есть, – но:
– Его же ж искать надо! – поддержал, хотя и не конкурента, Фёдор.
Леха думал не очень долго, но и неожиданно для самого себя сказал:
– Пойду возьму куртку.
Одна из них:
– Это твоя?
– Вот даже думаю, что, да.
– Хотя раньше никогда даже не видел? – другая.
– Видел.
– Где?
– У генерала.
– Ты генерал – значит твоя.
– Пойду возьму.
– Крути педали.
– Возьми и мне, – Нат.
– Тебе она будет велика.
– Мы ушьем на двоих, – Даш.
– Я лучше дам вам звания, – додумался Алесей от них отвязаться.
– Мы уже капитаны, если только полковницами сделаешь.
– Если это действительно Зона – по крайней мере, я еще помню, когда ей была, – сказал Фёдор, – то здесь всем надо быть, по крайней мере, прапорами.
– Сержантами, – согласился Валера со своим личным мнением, которое – никто в этом и не сомневался, что имел, как всегда чай для продажи зекам. Ибо деньги – жена дома:
– Просит?
– Да, сэр.
– Напрасно ты называешь меня, сэр, сукин сын.
– Нет, нет, я не прошу платить мне новыми йена-нами, франками и американскими и английскими тугриками.
– Чем хочешь, рублями?
– Нет, пожалуйста, лучше их пятерками.
– Золотыми, что ли?
– Да, люблю золото, знаете ли.
– Очень.
– Естественно.
И Леха