– Ты бывала в Орлёнке?
– Ты имеешь в виду парк здесь за углом?
– Да.
– Конечно.
– Пойдём, я покажу тебе настоящий Воронеж.
– Ты про фонтан со львами?
– Нет, увидишь, – он хотел взять её за руку, но передумал. – Следуй за мной. – Они перешли дорогу по переходу. – Тут задержи дыхание, не дыши, пока не выйдем на свет божий, – и с этими словами он уверенно шагнул в арку Медакадемии.
– Почему здесь? Можно же было там обойти, нет?
– Да, можно было, но оглядись. Здесь такой двор, целая улица в один двор сливается. И университет, а там дальше общежитие, а туда анатомический театр, и жилой комплекс академический, а во дворе его старый-старый домик стоит, из красного кирпича. Из такого в Воронеже самые старые здания выстроены. Он ещё набрал цвета от возраста, темнее стал, хотя, казалось, обычно кирпич выцветает. А через дорогу винзавод, и другая жизнь, будто в другую страну попал. Разруха, железная дорога, промка.
Они подошли к перекрестку:
– Вот эта, – он указал вперёд, – Студенческая улица, Воронеж в миниатюре. Здесь и общага, и колледж, и парк, и стадион, и какой-то госпиталь, и упирается она в огромный жилой комплекс, но в то же время она тихая, старая улочка, и заканчивается она не каким-то новостроем, а замечательным домом-гармошкой. И если её пройти, упрешься в Карла Маркса, и налево можно будет идти, и направо.
– Пойдём тогда?
– Нет, нам нужно в парк.
Они перешли улицу, зашли через главные ворота, Данил остановился посреди дороги. Вот, это самое главное, что есть в Воронеже. Самое красивое.
– Что?
– Вот, – он поднял руки, – клёны. Сейчас они, конечно, не в лучшем виде, крона поредела, листья озолотились, стали прозрачнее. Но знаешь, как они шепчутся летом на ветру. Как здесь прозрачно поздней осенью. Как здесь заметает зимой, а весной вода стоит, и клёны стоят в воде. Нет, это лучшее, что есть в Воронеже. Это обязательно нужно увидеть в Воронеже.
Он замолчал.
– Наверное, сейчас не лучший час.
– Да, и пасмурно к тому же. – Он вздохнул. – Ничего, у тебя будет ещё время, увидишь. Пойдём, – он указал в сторону Мандельштама, – там домик хороший есть, заодно и в макдональдс зайдём.
– Трудно поверить, что ты такой тонкий человек.
– Ничего тут тонкого нет. Просто я люблю Воронеж. Люблю его сентябрьскую дымку и запах отцветающего лета. Люблю скупое октябрьское солнце, и ноябрьские темные ночи и туманы люблю. И люблю, когда снега выпадает много, и тишину зимнюю люблю. И новогоднюю суету, когда на улицах тихо, а везде-везде людно. И люблю, что тепло приходит всегда к пятому апреля. И долгую весну люблю, разную, с холодным ветром, с надеждой на новое лето. И тихие летние вечера люблю, когда разъезжаются студенты, и город становится спокойным и умиротворённым,