–Это бриллиант, снятый прямиком с руки Герцогини Куцинской.– сказал Абрахам.– Надеюсь, о ней–то, вы наслышаны?
–Наслышана, наслышана.– сказала доктор.– Ну, хорошо, допустим, я поверила вашим словам. И что же дальше, вы меня ограбите? Или вы хотите чего–то другого? Нет, вы только намекните.
–Нет, ну что вы.… Неужели, вы верите, что я могу ограбить такую прелесть, да никогда в своей паскудной жизни, моя рука, не залезла бы в ваш карман. И неужели, вы сами не хотите побеседовать с самим королём преступного мира?– спросил Абрахам и развёл руки по сторонам.– Я весь ваш.
–Конечно же, я хочу.– сказала доктор и растянула свои пухленькие губки, в улыбке.
–И я хочу.– сказал Абрахам.
–Артур, выйди, пожалуйста.– сказала доктор и делала вид, что рассматривает листики растений, однако на деле, всё её внимание, поглотил Абрахам.
–Но…
–Никаких но!– прервала его доктор.
–Да, Артур, выйди, пожалуйста.– сказал Абрахам возбуждённым голосом и неторопливо, медленно, перебирая, ногами, он приближался к доктору.– Нам надо, кое о чём поговорить.
–Ну ладно.– пробубнил Артур себе под тоненький, бледный носик и с недовольной физиономией на лице, он выполз из теплицы и сел, возле кустов шиповника. Обида… обида стала властвовать над Артуром, зачем? Зачем его оттуда выгнали и почему? Это он их познакомил, это он их свёл друг с другом, а они.… Вот так вот поступают с ним. Не по–дружески это, не по–дружески. Хотя откуда ему знать, что значит дружба, такое красивое и загадочное слово. Сколько друзей позволено заводить, а заводят ли их вообще? Нет, вряд ли, заводят питомцев, а друзей, скорее всего, находят. Хотя откуда ему знать. Но вот мать, ему твердила, что друг, это тот, кто, несмотря, на все преграды и ограды, примчится на своих двоих к тебе на помощь, даже если у него у него не будет одной ноги. Получается, что друг может быть один или два, а может и три.
Артур обвёл взглядом большой куст шиповник. Длинные ветви тянулись по сторонам, словно протягивали руку, однако такое рукопожатие, стоило человеку ладони, всё дело в иголках, довольно не дружелюбное растение. Ты пытаешься её потрогать за длинные ветви, но как только, ты касаешься её, она вонзает тебе в ладонь иголки. А прятала она их, эти иголки, под тонким слоем одёжки, листиками, овальными в самом начале и заострёнными в самом конце. Иногда она давала, плоды, такие красные, огненные ягоды, изрядно кисловаты и внутри полны мякоти с волосатыми семечками. Но сегодня, плодов на ней не было, позже, наверное, появятся, но на сегодняшний день, шиповник отдыхает.
Артур провёл грязным, потрёпанным башмаком, по грязи и поднял пыль, она окутала его по самые коленки и растворилась в пустоте. Где–то в стороне, за высокими зарослями, затряслась теплица, гремели колбочки, пробирки