Но тридцать пять лет не называл никто. Это совсем кажется запредельным. Конечно, многие театры отмечают годами более солидные юбилеи, но у нас энергия движения вперёд с первотолчка, без остановки, без выходных, ежедневный святой труд, единым духом.
Когда-то, может, и остановится эта машина: вылетит клапан какой-нибудь, какая-нибудь шестерёнка… Но ведь пока не вылетает – так все заделано основателями и передалось следующим поколениям».
(«Вперёд,..» стр. 207).
В.М. ДОЛЖЕНКОВ
Звоню Валерию Михайловичу, предлагаю встретиться и поговорить о ВРБ. «Анют, -говорит, – у меня рак, две химии уже было, чувствую себя не очень, так что давай прям сейчас по телефону, мало ли что. Да и волосы у меня выпали после химии, борода поредела, не хочу, чтобы ты меня таким видела».
И мы стали вспоминать ВРБ. Как они играли вместе у Юденича. Валера Долженков героев играл, а Валера Белякович в массовке бегал и рисовал уморительные карикатуры на сцены из спектакля. Однажды подходит Белякович к Долженкову и говорит: «Юденич просил тебе передать, что ты – фашист». Оторопь. Потом выяснилось, что полная цитата из Юденича звучала бы: «фашист от искусства».
Мы проговорили минут двадцать. Валерий Михайлович смеялся весь разговор. Вспоминал, что вспоминалось, я ни о чём не спрашивала. В конце разговора даже сказал: как хорошо поговорили, я будто и не болел эти двадцать минут.
Валерий Михайлович вспоминает, как ВРБ нарисовал его в роли Сорина. Как же это было смешно и трогательно. Какой несравненный был у ВРБ юмор. Это был юмор Фальстафа. Он сам был «ренессансный человек». Играли «Ромео» на гастролях, громадный зал, всё не как дома. Валерий Долженков играет князя, он в белом костюме, и он совершенно растерялся. За кулисами подходит к Валерию Долженкову Валерий Белякович и говорит: «Ты руками-то делай что-нибудь, помаши что ли, а то стоишь как фуй шахматный». И тут у Валерия Михайловича открывается второе дыхание.
Или вот ещё история, уже на Юго-Западе. Перед спектаклем Валера Белякович подходит к Валере Долженкову и говорит: «Сегодня брат одного известного поэта придёт, имени не могу назвать, так что ты давай, играй!». И Валерий Михайлович даёт по полной, брат так брат.
Последний раз они виделись на «Эдипе». Валерий Михайлович уже ушёл из театра, но по просьбе Валерия Романовича кого-то заменял. А в «Эдипе» тексты – всё про смерть. «Сегодня, завтра, через год – вы все умрёте» и так далее. Валерий Михайлович был уже не очень здоров и сказал в шутку Валерию Романовичу: «Вот ты меня играть заставляешь, а я ведь помереть могу на этих твоих текстах». Поржали, сыграли, через пару недель Валерия Романовича не стало.
«Он был праздником. Для всех. И для зрителей, и для актёров…. Юбилеи мне устраивал, и на 50-летие, и на 60-летие… когда я совсем уходил из театра, «корону