Надо ли упоминать, что супарт пропустил мимо ушей её последний вопрос?
– Вам пришлось идти на такие жертвы ради него…
Айсик с осуждением посмотрел на перебинтованную лодыжку Тави. Она сама разбила её об острые прибрежные камни, чтобы был повод взять перевязочные материалы у медички, минуя неудобные вопросы. И ещё пришлось притвориться озабоченной дурочкой, чтобы набрать их целую кучу на такую незначительную рану. Она стонала и закатывала глаза, пока медичке это не надоело, и та не всучила ей полугодовой островной запас бинтов и мазей-антисептиков.
– Айсик, где твоё обязательное человеколюбие? – спросила его Тави. – Впрочем, даже за моей одеждой не можешь проследить как следует.
Она с сожалением уставилась на повреждённый свитер.
– Я свяжу вам новый, – с отвращением к этому занятию и нехотя пообещал Айсик.
Внезапно супарт издал торжествующий клич и выхватил из стопки ту саму дурацкую вязанную шапку, про которую Тави надеялась, что он всё-таки забыл. Айсик тут же напялил её на голову и довольно заурчал. Двухметровый, идеально сложенный супарт с атлетическими рельефами безупречного тела и классически правильными чертами лица, и в мутно-сером вязаном колпаке с кисточкой, дёргающейся, как хвост сошедшего с ума ската.
– Через три дня всех супартов Саузы соберут на подготовку острова к низкому сезону, – сказала Тави, старательно отводя взгляд от шапки. – Конечно, там будут супарты наших знакомых. Ты бы мог сделать мне одолжение: не надевать на уборку … вот это?
– Ненавижу межсезонье, – пожаловался Айсик, ничего про шапку так и не прояснив. – Они совсем нас не жалеют. Мистрис Тави, два дня назад я дежурил на маяке, вчера чистил доки. Может, мне полагается свободный день, как вы считаете? Тем более я совершенно не вижу логики в том, чтобы красить покров перед низким сезоном. Дожди же, мистрис Тави, они тут же смоют все результаты нашего труда.
Айсик переложил в стопку для выброса ещё одну пару прогрызенных мокроносиками тёплых носков. Кипа испорченной одежды уже превышала ту, что можно носить дальше. А коробка с гардеробом для низкого сезона, которую Айсик достал с самых верхних антресолей, почти опустела.
Небо с утра покрылось тяжёлыми мрачными тучами, и в доме стало совсем темно. Пользуясь моментом, пока не пошёл дождь, они выволокли коробку во дворик и теперь раскладывали её содержимое, сортируя в кучи на натянутой плёнке крошечной оранжереи. Всё равно после того, как Тави срезала все цветы для встречи Риа, оранжерея опустела и потеряла своё значение. До следующего сезона – точно.
– Смотри на это, как на не имеющую практического значения традицию, – посоветовала ему Тави. – Так всегда было на острове. Каждое межсезонье – генеральная уборка. И вообще прекращай жаловаться. Или ты хочешь, чтобы я вместо тебя пошла красить траву, менять элементы на энергоприёмниках и чистить буры?
Айсик