В воздухе повисло напряжение, давило на плечи, заставляя непроизвольно горбиться, одинокий старичок прислонился к стене дома, судорожно ощупывал карманы. Молодая пара, что стояла, держась за руки, с шумом разбежалась, – парень даже не обернулся, девушка бессильно упала на колени, размазывая тушь по лицу. Мрачное нечто заставляло отводить глаза, менять курс, гнало прочь.
Я тоже ощутил «это». Мог увидеть, но… Пустота маячила, назойливо напоминая о себе, билась о мое безразличие. Не хочу…
– «Не могу». – Поправил себя, и стыдливо отвел взгляд, стараясь не смотреть Пустоте в лицо. В простое, бесхитростное, что не просило ничего взамен, лишь принять. Но я не мог. Я не…
Поток машин иссяк, словно где – то перекрыли кран. Лица редких водителей мрачнели с каждой секундой, последняя пара резко затормозила у перехода, словно там пролегла незримая черта, несколько мгновений боролись, сжимая руль до треска кожи. Запах паленой резины, букс колес на месте, вывернутый руль, через минуту рев моторов затих вдали. Светофор умер, таращился пустыми глазницами. Последней, проехала машина «скорой», сирена взорвала липкую тишину, испуганно стихла на переходе, седой водитель приник к рулю, стиснув зубы, давил педаль газа, красный крест исчез за углом, – ему некогда бояться смерти, от него зависит жизнь.
Женщина скривилась, как от зубной боли, посмотрела на другую сторону дороги, на безжизненный светофор, туфелька неуверенно ступила на зебру.
– Вы еще можете спасти одну жизнь. – Тихо произнес карлик.
Дамочка окрысилась, ринулась вперед, пригибая голову, будто шла против ветра.
– Значит, – смерть, прежде бесчестия! – Крикнул вдогонку наставник. – Ради чего? Ради нее, или ради себя?!
– Да я лучше сдохну, чем позволю… – Взвизгнула она, изящные туфельки преодолели половину пути.
Щелчок пальцев. Высокий каблук подломился. Подавившись концом фразы, дамочка, красиво взмахнув ручками, рухнула на асфальт. Черная сумочка взлетела в воздух, медные наклепки засверкали в лучах солнца, плюхнулась, выплюнув из недр кипу бумаг, ветер радостно подхватил нежданную добычу, разбросал вдоль дороги. Издалека доносился рев одинокого мотора.
Женщина со стоном поднялась, водя очумелым взором и потирая ушибленную поясницу, сильно припадая на правую ногу, кинулась собирать бумажки.
– Вам бы лучше уйти с дороги. – Покрутил головой Исра, прислушиваясь к нарастающему реву. – Бросьте вы эти бумажки, они того не стоят!
– Отвали! – Рявкнула она, бросив озлобленный взгляд на карлика. – Не твое собачье дело. Да где же она…
Затравленно озираясь, она рыскала по дороге. Но, когда отдаленный шум перешел в рев могучего мотора, все – таки поковыляла на другую сторону дороги, воспаленные глаза всматриваются в разлетающиеся бумаги.
Исра внимательно следил за секундной стрелкой трофейных часов,