И то ли бегу… То ли лечу…
Уже со сверстниками играю в футбол. Из рогатки по бутылкам стреляю. Лазаю по деревьям. Убегаю от стражей порядка.
Как хорошо! Как хорошо забыть обо всём на свете, что препятствует тому восприятию жизни, что дано только в детстве! Но в детстве у меня не было тех степеней свободы, что есть теперь.
И птицей быстрокрылой я взмываю в небо. Высоко! И вижу всё, что видят птицы. И более того.
Под крыльями моими странная, мудреная архитектура, река и Океан – до горизонта. Горы, улицы, люди… Как много их! Сколько красок!
Но больше всего их на рынке – людей и красок. И я среди них – как они – эти люди. И не совсем как они.
Я для них иностранец.
Но мне нравиться их любопытные взоры и удивление. Их добрые глаза и улыбки.
Видимо, странно себя веду я: интересуюсь всем, задаю много вопросов. Пытаюсь говорить на их языке. Неумело, на ходу вспоминая слова. Запоминая те, которым меня учат.
И так мне нравится это! Всё и все.
Но. Особенно нравится мне одна девчонка. Она родителям помогает своим: раскладывает фрукты на прилавке. И так увлечена композициями из них, что никого вокруг не замечает.
Я смущён. Но достаточно смелости в себе нахожу, чтоб подойти к ней и спросить:
– Это игра?
– Такой игры нет. Но я придумала её, – девочка отвечает и дарит мне взгляд своих тёмных внимательных глаз. Вижу её удивление, но не подаю виду и говорю, что мне нравится, как она уложила фрукты.
– Но почему нравится? – любопытствует она.
– Потому что это красиво.
– Но почему красиво?
Мне двенадцать лет, и я не знаю почему. Поэтому – меняю интонацию:
– Потому, что это красиво.
Ответ мой собеседнице ничуть не кажется странным. И возможно, её даже убедил. Но тут подошла мать девочки и подключилась к нашей беседе:
– Самые красивые фрукты те, что проданы.
Своё слово сказал и отец:
– Бери, сынок, что хочешь.
– Только перед едой всё надо мыть, – добавила мать моей подружки. Но. У меня уже и план созрел:
– А можно я помогу вам фрукты продать?
Мои новые друзья смеются.
– Что ж, попробуй, – даёт согласие отец.
– Для этого я только должен знать…
И я обращаюсь к девочке:
– Как твоё имя?
– Йеанни́е, – отвечает она.
– А я Сиге́о, – представляюсь и тут же обращаюсь к тем, что уже засмотрелись на нас:
– Мадам, эти манго созрели в сказочно красивом саду. Поэтому они такие сладкие как мёд и свежие, как дуновенье ветра… Сеньор, такие сочные и ароматные груши, как эти, вам не купить больше нигде. Смотрите – сколь совершенны их формы! А цвет. А какой аромат!
Такого продавца, как я, здесь с роду не бывало. Поэтому от покупателей отбоя нет.
Охотно я вступаю в разговор со всеми на любые темы. Но, в сущности, внимание моё приковано лишь к Йеанни́е.
Она… как бы не продавала ничего. А просто