Стилист уже собирался подойти к ресепшену, как увидел зеркало.
Сэм не мог пройти мимо любого предмета, имевшего хоть малейшее свойство отражать. Витрины магазина, гладкая поверхность машин, водная гладь фонтанов и порой даже луж – он остановится, и зашагает дальше только после того, как лишний раз полюбуется на свое отражение. Говоря без преувеличения – ему было очень важно, как он выглядел. Особенно сейчас, перед собеседованием. Как стилист, он понимал важность первого впечатления, и поэтому стремился к идеалу. Он стал тщательно рассматривать себя со всех сторон, чтобы убедиться, что в его внешности нет ни единого изъяна. Это могло занять и пять минут, и полчаса.
Кэт, заметив, что происходит с Сэмом, решила его не отвлекать. Сама она хоть и чисто по-женски не могла остаться равнодушной к своей внешности, все же не испытывала подобного трепета перед зеркалами. Будучи уверенной во всех нюансах своего образа, она даже не взглянула на свое отражение, оставив зеркало висеть там в ожидании кого-то другого, готового уделить ему 2—3 минутки своего внимания.
– Здравствуйте…
– Доброе утро, Кэтрин Уотсон. Я Синди Лукас, – представилась секретарша, внешне – то ли испанка, то ли итальянка.
Тут она невольно перевела взгляд на ужимки Сэма.
– А что с… мистером Джексоном? – в ее вопросе прозвучало удивление.
– О, лучше не мешать ему. Зеркала… затягивают.
– А… понятно, – Синди чуть улыбнулась.
Когда были заполнены необходимые документы, секретарша сообщила:
– Можете идти, мисс Уотсон. Мистер Прайз ждет вас. 11-ый этаж. Первая дверь напротив.
– Спасибо!
– Удачи.
Вежливая девушка склонилась обратно к бумагам, а Кэт решилась действовать далее в одиночку и оставила друга наедине со своим отражением.
Такой необычный Сэм
Джексон смотрел на себя в зеркале, изумительно чистом и без изъяна – оно отражало Сэма таким, каков он в действительности и был. Его внешность, поведение и поступки, любые его действия.
Обладай оно способностью говорить, то сразу бы сообщило нам одну странную черту.
Сэм не мог пройти мимо какой-либо особо привлекательной девушки – разумеется, если та была одета со вкусом, – и не заговорить с ней. За секунды он очаровывал, перед его обаянием не могла устоять ни одна. Частенько девушки намекали на знакомство поближе, что вполне логично. Это его, конечно, «отрезвляло» и, сообщая о своей ориентации, он оставлял их в легком разочаровании.
Будь Сэм не столько творческой, сколько рациональной натурой, то, наверное, мог бы себя контролировать и не увлекаться во время разговора. Однако он не мог. А оставаться в стороне от общения, игнорировать, не замечать, – он чувствовал, что зажимается, что что-то начинает сковывать его свободу. Как нравилось ему общение с девушками! И почему все, все до одной, не могли остановиться и тянули его дальше? А он так хотел, чтобы хоть одна… одна сказала: «было приятно с тобой