Тут уж скорее требование от самого себя той великой жертвы, без которой человеку попросту окажется нисколько вовсе так и не обойтись.
Но это столь не романтично и не героично!
А давайте-ка разом запрячем все низменное и скотское, куда только оно будет, ясное дело, возможно подалее, дабы его стало совсем никому нисколько не заприметить, – говорит нам современная культура, а философия вторит ей, главным образом выдвигая на первое место государство, а вовсе не рядового человека.
То есть, все то вполне так естественное во всякой людской психологии, безусловно, затушевывается в одну лишь угоду до чего светлым о нем, донельзя праздным мечтаниям.
52
Вот именно над этим искусство, да и бесподобно прикладная философия сколь основательно некогда и поработали, чему результатом и стали жуткие социальные потрясения, и вовсе не надо бы думать, что всему виной некие отдельные личности.
Нет уж, роль каких-либо политических лидеров в истории становится весьма значительной лишь после того, как они и впрямь оказываются около бурлящего котла политической власти.
Да и сегодня, даже если возвышенное искусство и обнажает самые низменные людские корни, то ведь делает оно – это столь пафосно и весьма так аморфно.
Ну, а также еще и с самым явным душком святого пыла праздности, а вовсе не истинной попытки показать все настоящие истоки всякой доподлинной добродетели.
А между тем вся эта вдоль и поперек исхоженная и изъезженная мерзкая грязь обывальщины есть не более чем самый насущный строительный материал всего уж в этом мире хорошего, причем, как тот еще внешний фактор, да в том числе и фактор внутренний.
В то самое время, как прекрасная задушевная чистота зачастую таит в себе черты страшнейших пороков, и прежде так всего порок святой наивности, а он-то между прочим один из самых наихудших во всей этой столь, пока еще вовсе уж непростой и нелегкой жизни.
53
Искусство, между тем, вполне наглядно создает воздвигнутый силами светлого разума многоцветный призматический фильтр.
Однако, кроме его действительно полезной роли, он еще явно несет в себе функцию более чем глубокомысленного вычищения всяческого ярко затронутого всем этим расщепленным светом сознания от почти любых «бескрылых» принципов незатейливо грубого общественного (ни в коем разе не личного) бытия.
А ведь довольно многие черты людского быта неизменно скотские и стяжательские, и они и впрямь безнадежно свойственны всему этому миру всегдашне буквально вот доверху переполненному самой что ни на есть простецкой житейской грязи.
А между тем, если кто-либо насильственно притягивает некие заоблачные идеалы ко всем тем до чего невзрачным житейским реалиям, то этим он явно погубит все, то, что должно было подняться именно из сырой