Но дело тут было отнюдь не в неких отдельных личностях, а, собственно говоря, во всех «либералах дегустаторах» грядущей всеобщей свободы…
Они до чего только неудержимо возжелали освобождения ото всех жестких рамок обыденности, некогда имевших свое место в сколь примитивных условиях предыдущего 18-го века.
А это столетие неизменно было все той же неразрывной нитью всецело увязано со всеми теми временами того еще доиндустриального, исключительно «гужевого» и парусного бытия.
48
Однако, будучи весьма надежно завуалирована внешней культурой, примитивная эгоистическая сущность вовсе никак не становится менее хищной.
Нет уж, скорее наоборот – именно технический прогресс и ударившаяся в элитарность современная философия во всем столь неизменно тому поспособствовали, дабы цивилизованный человек практически полностью утратил всякую жалость к ближнему своему.
А из всего этого само собой следует, что он будет более чем всерьез к нему относиться, именно как к некоему совершенно во всем исключительно так злосчастно зловредному насекомому.
И чем вот всех его ничтожных представителей еще уж только затем окажется значительно поменее всем их несметным числом, тем оно явно так при этом без тени сомнения разве что в конце концов будет исключительно только лишь лучше.
И самой, между тем, наилучшей вуалью на хищной морде дикости всегда ведь является некое то нисколько так вовсе нескромное общественное благо со всей строгостью вытекающих из него оргвыводов, что кому-то непременно должно быть худо, поскольку он до чего безнравственно угнетает всякий простой народ.
Но, конечно, все – это одни лишь неотесанно грубые слова, и они вовсе не более нежели чем некое пустое мудрствование.
Раз уж все, что бескомпромиссно наглядно, буквально-таки мельтешит у кого-либо прямо перед глазами, ну, а к той однозначно крайне скрытой подоплеке вещей мало кому охота на деле хоть сколько-то вдумчиво и придирчиво действительно еще уж без года неделя приглядываться.
49
Вот оно подлое угнетение – уничтожить его, и никаких гвоздей!
Тем более, что именно к этому всякого грамотного человека словно же магнитом всегда тянули цивилизация да и чрезмерно надутая от всего ею неистово вбираемого в грудь воздуха философская мысль.
Современное искусство, к примеру, подчас беспрестанно занимается явным выпячиванием всех основных внешних черт человеческого сознания.
И это вместо того, чтобы и впрямь-то как следует еще заняться поиском тех глубоко затаенных в душе человека, весьма тривиальных причин для всего того общественного, вполне уж наглядно кем-либо проявленного поведения.
Разумеется, что это вовсе не всегда оно именно