– И так Нил умер?.. Или я чего-то недопонял из твоего рассказа?
– Эдви! Нет, конечно! Нил был потрясающим воином и королём с такой же мирной тактикой, как у нашего отца. Он растопил сердце королевы, но вскоре, после рождения третьего сына… погиб. Его лошадь увязла на рисовом поле, и предатели воспользовались моментом, позорно убив своего короля. Никто не вспоминает теперь Нила, ибо Роксония не хочет повторить судьбу своего отца. Поговаривают, что король и королева были амальгамами друг друга… Хотя, можем ли мы знать, правда это всё, или даже до нашего папы версия дошла с изменениями?
На листе, что я повернул вертикально, был изображён воинственный гентас с двумя сионами. Потрясающий, широкоплечий, статный мужчина в форме и с тяжёлым мечом. То, как мама нарисовала Нила… Он был похож на господина Омине, но без чёлки, а с аккуратно собранными позади прядками таких же длинных красных волос. Доброе лицо не выражало беспокойства.
– Вот это да! Принц Омине оказывается на него невероятно похож! Только взгляд у него недобрый совсем… Может нам стоит передать ему этот альбом, Ботта?..
– Похож он или нет… Но альбом нашей мамы ему не достанется. У нас от неё и так немногое осталось. В частности, от родителей – все их вещи и наш дом.
– Немногое?! Братец, ты забываешь про покои наших родителей в гентийском замке! Те, что с огромной библиотекой, с самой большой во всём королевстве… Мы с тобой богаты.
– Тем не менее, лучшие книги всё равно почему-то здесь?
– Хах! Ты о маминых романах, которые на досуге постоянно перелистываешь? Ха-ха! Что там интересного такого может быть?..
– А вот… Сам прочти хоть один, поймёшь блин, Эдвине!!! – Меня это несколько смутило. Я, конечно, знал, что мой брат вовсе не невинное создание с его помыслами об убийствах и прочим, как и я сам, но в плане романтики…
– Почитай мне перед сном свой любимый отрывок?..
– Вот ещё?! Дудки! Там неприлично вообще-то, будет тебе известно?
– Тогда не самый любимый, аха-ха! Я так и знал, что дело не в иллюстрациях.
– Да ну тебя, такое говорить?! – Я уже весь красный сидел, резко захлопнув альбом и отложив его подальше на дубовый стол. – Подожди, я принесу тот роман. Но обещай не смеяться больше над моими вкусами?!
– Обещаю, ха-ха, обещаю! Уморительно! Аха-ха! – Эдвине решил выпустить на волю весь смех, чтобы не сорвать мою просьбу сейчас.
Слегка погневавшись, я ступаю за книгой и приношу её, огромную просто, увесистую, положив перед Эдвине, раскрывая на уже запомнившейся мне странице.
Брат магией зажигает свечи, что были в подставке на столе, потому что становилось слишком темно, чтобы читать. Я откидываюсь на мягком стуле на спинку, позволяя отдохнуть своей уставшей спине (мышцы приятно тянуло от постоянных тренировок), а Эдвине кладёт голову мне на плечо и тихо выдыхает, как ласковый кот. Позади нас слышится треск поленьев в камине,