– Вот это я и называю необъективностью. Наши шансы ещё никем и ничем не подсчитаны. И начиная с сегодняшнего дня, судьба этого предприятия встанет перед лицом граждан, суетливо несущихся прочь от сцены, посреди рынка.
– Напротив, господин Роксофорд! Сколько молодых и отважных бойцов посетило нас! Сколько бравых ребят сегодня ещё вступит в наши ряды! Все стенды переполнены, каждый ждёт нашей с вами речи, каждый жаждет справедливого завершения нечестной и долгой войны между двумя королевствами. И сегодня, с нашим боевым духом и с вашей, сэр Омине, помощью, мы докажем готтос и всем представителям людского рода, что ничто не постоит на пути у свободы, мира и чести!
– Приберегите эти слова для выступления, сэр Хильдир. Я не хочу быть единственным зрителем. – Иронизирует явно господин Роксофорд, а затем мы слышим папин смех, порождающий за собой неясное молчание. Похоже, что надо было действовать!
– Ваши дальнейшие указания, лейтенант Песчаный Берег?
– Выскакиваем и спасаем генерала. Я первый, ты меня прикрываешь с тыла, всё ясно?
– Так точно.
– Нападаем! – бурчит лейтенант, подскакивая и проносясь дальше, огибая кусты, чтобы застать противника с тыла. Я же чертыхаюсь сквозь колючие ветки, но, каков был план, всё-таки с успехом встаю по другую сторону. К радости моей, мой юный лейтенант ещё не разбирался в техниках, поэтому не стал кричать на меня после, что я не выполнил его указания “прикрыть” его.
– Сдавайтесь, вы окружены! – кричит он, выставляя свои пушки, улыбаясь грозно и с приятной отдушиной победы. Я же держу своё “оружие” двумя руками и победно злорадствую одним своим смехом, наставляя пушку на сэра Омине. Этот скучный господин лишь глаза закатывает, складывая руки на груди в крест, проговаривая, что-то вроде: “Бам! Всё, вы меня прикончили, довольны, чертёныши?”, – с каким-то уж сильным гентийским акцентом, что, держу пари, лейтенант Песчаный Берег почти и не понял ничего, но только то, что мы подстрелили злодея. – Вы на свободе, генерал! Скука теперь вас точно не одолеет, мы победили!
– Ахах, я должен был догадаться, что это вы! Ощущение посторонних глаз с меня долго теперь не сойдёт. – Что говорить, а папа был настоящим профессионалом. И нам было чем гордиться сейчас, ведь при таком бдительном воине, да и остаться незаметными – это талант надо иметь. Который у нас с братом явно имелся. – Вы уже как настоящие солдаты. Я так горжусь, мальчики! Вот это правильно – подслушивать. Дело нечистое, но всё-таки.
– Я с вами полностью согласен, лазейки всегда… – Только хочет вставить сэр Омине и своё мнение, как его перебивает Хидда, наш отец:
– А ты, тихо! Тебя ж убили. Лучше нужно было смотреть. – С этих слов папы, господин Роксофорд раздражается и снова закатывает с усталостью свои глаза. – Эдвине, Ботта, а ну, идите сюда, дайте свои кулачки! – мы подбегаем к папе, по очереди вот так необычно здороваемся. Он скрещивает