В начале девяностых сад снова забросили. Детская площадка опустела, в «Эрмитаже» перестали назначать свидания.
Пока они ехали, Марсель незаметно спрятал в кармане пачку долларов и горсть золота. Не то чтобы он подозревал Радика. Тот никогда не подводил. Вместе с тем доверять сегодня кому-либо, кроме себя, казалось пережитком тех времён, в которые истину было проще скрыть и наивность оправдывалась. Теперь, когда телевизор транслирует истину каждого и для каждого, когда страну захлестнуло бесправие, доверять – это как кормить с руки тигров.
Высаженный у дома Кекина за полчаса до полуночи, старший брат двинулся к парку через улицу Щапова, минуя те самые деревянные домики, в которых столетие назад и снимали комнаты казанские студенты.
У лестницы, ведущей к входу в сад, сверкнула фарами «Нива». Марсель подсел в авто. Несмотря на выключенный свет в салоне, он заметил густую щетину Славы, как будто тот с прошлой встречи не брился.
– Ты сегодня не один, – сказал Красилов. – Познакомься с Денисом. Денис, это Марсель.
Лишь сейчас Марсель заметил на заднем сидении паренька в пуховике. Денис первым протянул руку для приветствия.
– Обязательство остаётся прежним, только выполняете его на пару, – пояснил Слава. – Жду вас здесь не раньше, чем в шесть утра.
Видя, как вопросительно вытянулось лицо Марселя, Красилов протянул ему фляжку:
– Текила. Выпей, она бодрит. Минус десять сейчас. К утру, может, поднимется на градус. Держитесь от оврага подальше. Говорят, самая чертовщина после полуночи творится именно там. По легенде, овраг – это врата в ад. Впрочем, это чушь.
Когда Денис и Марсель двинулись по ведущей в «Эрмитаж» лестнице, Слава подозвал последнего и сказал вполголоса:
– Условие такое: мальчишка не должен дожить до утра. Он мне столько задолжал, что уже никогда не вернёт.
– Условие? – тихо возмутился Марсель.
– Обязательное, – произнёс Красилов сухо и буднично. – При ином раскладе я тебя не отпущу. Пистолет при мне, если что.
С этими словами он поднял стекло.
Поднимаясь по скользким ступеням, Марсель внутренне проклинал себя. Как легко, Слава навязал ему новое условие, будто последнему фраеру.
Слов нет, с парнишкой он разберётся без проблем. Судя по тому, как преувеличенно крепко Денис жал ему руку в «Ниве», будущая жертва стремилась сойти за своего. Но чуждость паренька Марселю и Славе очевидна: надвинутый на лоб капюшон смотрелся по-детски, а руку после пожатия он отдёрнул быстро, словно боялся