Очередная командировка в Ростовское управление грозила превратиться в рутинное мероприятие, если бы не одно обстоятельство. Листая пухлые тома оперативных и уголовных дел, Абакумов наткнулся на одно, которое направлялось в архив. В этом деле, к своему удивлению, он обнаружил многообещающие выходы на целую вредительскую организацию, нити которой вели на самый верх – в обком партии. Сидевшие на этом деле начальник отделения и оперативный работник в беседе с ним повели себя более чем странно. Последующая встреча с начальником управления Гречухиным, только что получившим майора и даже не успевшим его обмыть, тоже ничего не прояснила. Более того, Гречухин обвинил «московского молокососа» в предвзятости и погоне за «дутыми» результатами, а после разговора приказал подчиненным дело уничтожить. Теперь Абакумову стало ясно, что враги засели в самом руководстве управления, о чем, проявив партийную принципиальность, он немедленно доложил в Москву.
На Лубянке сигнал оценили правильно, и в Ростов нагрянула новая комиссия. В ходе повторной проверки и следствия подтвердились предположения «смелого, не побоявшегося угроз врагов» коммуниста Абакумова: в управлении действительно «свила гнездо» целая «банда заговорщиков» во главе с начальником. Они готовили ни много ни мало как «подлый террористический акт» против самого товарища Сталина. Партийная принципиальность, чекистская бдительность и профессиональная зрелость тридцатилетнего работника были по достоинству оценены. С этого времени начался стремительный взлет в его карьере.
Пятого декабря тридцать восьмого года лейтенант Абакумов был назначен временно исполняющим должность начальника Управления НКВД по Ростовской области. А спустя двадцать три дня на его петлицы уже скатились капитанские кубари. До того засыхавший на тупиковой должности, он взлетел вверх с умопомрачительной скоростью.
На новом месте молодой, даже по меркам того сурового времени, тридцатилетний руководитель с удвоенной энергией взялся за порученное дело. Его рабочий день не имел ни начала, ни конца. Обновленный более чем наполовину аппарат сотрудников управления, подчиняясь его железной воле, меньше чем за полгода «выкорчевал» в области все контрреволюционные и вредительские организации. Площадь и прилегающие к управлению улицы вымирали не только ночью, но и днем. Случайные прохожие, попадавшие сюда, спешили поскорее унести ноги от ворот, которые часто распахивались, чтобы пропустить во внутренний двор зловещие «воронки» и «хлебовозки». В них, словно сельди в бочке, сидели и стояли «троцкисты», «бухаринцы» и прочие «турецкие шпионы». В подвалах внутренней тюрьмы бесследно сгинули свыше семисот