– А я Максим… Но что ты здесь делаешь одна?
– Разве не видишь? – удивлённо округлила глаза Ганга. – Слежу за заповедником.
– Какой же здесь заповедник? – ещё больше удивился я.
– Напрасно смеешься! Заповедник самый настоящий, по разведению домашних животных, – рассудительно пояснила Ганга. – Вот эти козы, к примеру, в наше время большая редкость. Их специально вывели зоологи-генетики из Биологической защиты, восстановив вымерший когда-то вид. А ещё здесь обитают овцы и даже буйволы!
– Теперь ясно… Ты тоже работаешь в Биологической защите?
Я снова окинул взглядом девушку. Та казалась совсем маленькой и беззащитной на фоне величественных горных отрогов.
– Ага! – кивнула Ганга. – Волонтёром.
– Послушай. А что это за странный наряд на тебе?
– Самый обычный наряд, – беспечно пожала плечами девушка. – Мы все здесь так ходим.
На её лице опять появилось мимолётное выражение, словно бы она удивлялась моей непонятливости.
– Ага! Значит ты здешняя? Из посёлка? – догадался я.
– Точно. Ты, наверное, издалека, раз удивляешься здесь всему? – в тон мне ответила Ганга.
И говорила она как-то по-особому, просто и легко, словно ручеек журчал, с лёгким ударением на слова с санскритскими корнями. Это звучало тоже необычно и очень мило.
– Вообще-то, я не всегда так хожу, – пояснила Ганга. – Там, в посёлке, я одеваюсь в обычную одежду… Неужели ты подумал, что я из глубокой-глубокой древности попала сюда? – дернула подбородком девушка и звонко и задорно рассмеялась.
– Признаться, у меня мелькнула такая мысль, – честно сознался я и улыбнулся ей в ответ. – Этот твой наряд, эти козы… Всё выглядит слишком архаично… В первую минуту я немало удивился увиденному.
– Видела я, видела! – добродушно махнула рукой Ганга. – На самом деле, всё очень просто: я люблю всё связанное со стариной. Понимаешь? Потому и одеваюсь так. Да, к тому же, этот наряд в здешних местах гораздо удобнее твоего.
Она указала на мою лёгкую куртку и брюки.
– В самом деле, – согласился я. – Это я уже успел заметить. Здесь довольно прохладно… Послушай, а часто ты здесь так вот бродишь, пасёшь своих коз?
– Почти каждый день, – охотно сообщила Ганга. – Встаю очень рано, когда солнце ещё не взошло. Внизу, в долине, стоит туман – густой-густой! – и я иду сквозь него, поднимаюсь всё выше и выше…
Она повернулась лицом к равнине, лежавшей у подножья гор, подняла руку, делая ей плавные движения, будто бы описывая ими крутые морские волны.
– И всё это ради этих коз? – искренне удивился я.
Ганга посмотрела на меня так, словно я вдруг оскорбил её. Громко фыркнула.
– Почему ради коз? Не только. Вообще-то, я будущий учёный, и собираю здесь материал для своей книги, – важно сообщила она. Потом, смягчившись, добавила: – А козы – это так, от любви к диким животным.
– И о чём же