– Где же я совершил ошибку? Горькую, непоправимую. Я старался воспитывать их с добром, по чести, по справедливости. На деле же получилось всё иначе. От чего Кежай стал таким жестоким? Кто же знает, как слова могут в сердце отозваться? – спросил Скворец у вожака.
– Ответ тут прост. У всех восприятие на вежливость разное. Тем более откуда же взяться радушию, если постоянно видишь, как другие во всём обходят. Конечно же появилось великое желание доказать превосходство. Только вот неудачное соперничество с Мирославом заставило не отступиться и порадоваться за своего леля, а наоборот породило в нём злость. Став всем недоволен, он уничтожил в себе положительные качества и вразумлению неподвластен. От непонимания простых вещей в нём продолжает накапливаться обида. С таким скверным нравом не видать ему моей благосклонности. Я даже боюсь представить, как он может вести себя в поставленных условиях.
– Твоё право назначать приемника. Ты вправе понукать Кежая за его дерзость, потому как сделал всё для того, чтобы лесной народ жил свободно и считал тебя своим вождём. Делая всё по совести и с терпением, ты заслужил столь высокое звание благодаря своей мудрости.
– Да, я этого всегда хотел и к этому стремился. Я с почётом относился к своим соперникам, и они признали мою мощь. Я никогда не шёл общей дорогой, не любил выскочек и прохиндеев, без труда желающие получить нужное. Достойного всегда видно, он скромен и исполнителен. Заражён своим делом и заряжен на результат. Моё испытание выдержал только Мирослав и поэтому я хочу, чтобы он занял моё место. Только вот снова думаю об одном с содроганием души, как бы это место не стало причиной раздора. Кежай волком смотрит. Что у него на уме, никак не могу понять. Не в силах я знать всех его поступков, – с прискорбием ответил правитель.
– Лучше бы они всегда оставались маленькими, и мы не знали таких хлопот. Вспомни какие были времена. Сколько радости и счастья было в нашей семье. Может мы что-то упустили в их воспитании? – взволнованно почёсывая щёку спросил Скворец. – Не уделяли им нужного внимания? Помнишь? – сказал он, представляя прошлое наяву, будто бы это было вчера. – Как в летний, жаркий день мы купались в реке. Играли, веселились, а Кежай сидел в стороне и кидая с берега в воду мелкие камешки озирался на нас.
– Помню, славные были времена, но только Кежай был всем недоволен, – отметил Дятел. – Он постоянно, что-то вытворял. То спрячется, а то вдруг убежит. Сорванец, не унимаясь хныкал и обижался. Часто завидовал, что не стал первым приемником как Мирослав. От того, что мы серьёзно не предавали этому значения, оно и выросло в злость. Мы сами виноваты, потому что в молодости совсем не думаешь о будущем.