Лицо старца оставалось спокойным. Он замер в ожидании того, что скажет племя. Сердце его билось в груди и казалось, что с каждым ударом оно стучит всё сильнее содрагая нависшую тишину.
Люди молчали, думая над сказанными словами.
– Что же вы молчите? – крикнул Дятел. – Неужели вам всё равно, что с каждым из вас будет? Скажите, что думаете о моём решение? Мне как никогда очень важно это знать!
Племя потихоньку зашевелилось, перешёптываясь между собой. Возникший шум перерос в бурное обсуждение и осмелевший народ стал возмущаться.
– Я не позволю! Я против! Где это видано, чтобы какой-то од цёра*5 мог просто так занять почётное место вожака! – выскакивая вперёд, заявила лохматая бабка с кривым глазом.
– Почему просто так? – удивился Дятел. – Имя и звание я даю Мирославу за его заслуги.
– А может всё же потому, что он твой родич? – покосилась старуха.
– Разве могут родственные связи заставить меня плохо относиться к своему народу и закрыв глаза поставить над вами неумелого управленца? Поверьте, к этому выбору я подошёл со всей ответственностью.
– Кто тебя за язык тянет? Кто спрашивает? Почему ты всегда лезешь не в своё дело? Вожаку виднее, – теребя бабу за плечо, гневно шипел ей на ухо муж.
– Как не в своё? Как не в своё? Нам нужен самый достойный! – затараторила она пуще прежнего.
– Лучше молчи, пока не опозорилась перед всем племенем, – грозил он.
– Не собираюсь я молчать! Я тоже за племя переживаю! У всех на лицах выражение растерянности.
– Тихо, тихо, к переменам всегда трудно привыкать. Я понимаю ваши возмущения, но другой замены себе не вижу! – сказал вожак, постукивая клюкой.
– Как это нет? – откинув руку мужа с плеча, не унимаясь стонала баба. – Давайте всё обсудим!
– А что тут обсуждать?
– Как что? Есть ведь и другие мудрые аляи.
– Конечно есть умельцы, готовые прийти на помощь. Как вы оцениваете, Мирослав меньше для вас делает? То шалаш укрепит, то в хозяйстве поможет. Ещё никому в помощи не отказал. Если этого недостаточно… Кого же вы хотите видеть на моём месте, а? Ризовата*6, или может быть Кежая*7? Умение их несомненно безгранично. Особенно в безделье и красноречие, – возмутился вожак, одарив толпу недобрым взглядом и с гневом ударил клюкой о землю.
От этого грохота старуха чуть не прикусила язык, а муж ухмыльнулся над ней.
Горные