– Прости меня леля. Не знаю, как благодарить тебя за вразумление. Твои слова меня отрезвляли и лечили. Вместе мы прошли много извилистых дорог, перебороли неприятностей, могли и дальше быть несокрушимой силой. Только возраст и чародейство показали обратное. Я чувствовал, что против Русичей не стоять нам на страже городка. Я видел в деталях обрывы наших жизней. Я знал какая смерть тебя ожидает, но не мог тебе помочь и уберечь от неё. Мне очень жаль тебя. Так, что если бы у меня было сердце, оно бы не переставая ныло, ― склонившись над могилой Скворца, извинялся Дятел за свою немощность. ― Теперь ты спишь спокойно, а я отказываюсь знать, что будет дальше.
Долго дух сидел у могилы. Мыслил в слух, вставал, ходил кругами. Погружался в воспоминания и думы.
Чернокнижник, видя подавленного Дятла стал его успокаивать:
– Я понимаю, как тебе грустно. Я постараюсь, чтобы ты как можно реже испытывал такие нежелательные моменты.
– Спасибо тебе друг. Так, как ты, меня уже никто не поймёт. Спасибо, что разрешил побыть и проститься со Скворцом. Теперь уже навсегда.
– Как же я мог отказать тебе в столь мизерном желание. Ну а теперь нам нужно вернуться в параллельный мир.
– Тогда полетели, ― вздохнул призрак.
Выходя из бури, Мирослав вернулся в городок и отряхнувшись от снега, вошёл в полуземлянку отца. Она показалась ему холодной, бездушной и пустой. Не умело скрывающая серую, молчаливую печать о хозяине. Он хотел закричать, забиться в угол, чтобы никто больше не увидел его и не заметил горьких страданий, но услышав как народ собирается, чтобы почтить память старца, сжал все свои силы в кулак и вышел наружу. За накрытыми столами, ломившегося от мяса и медовой браги, расселось всё племя. Увидев вожака, они встали и поклонились.
– Проходи, побудь с нами. Раздели с нами свою грусть и тебе станет легче. Мы решили провести поминки по Скворцу у его полуземлянки, ― ответил хромоногий старик и горные жители замерли в ожидании того, что скажет им молодой вождь.
Мирослав отрешённо сел за стол. Девушки налили ему в ковш медовую брагу. Он окинул всех взглядом и произнёс:
– Я уже замучил вас своими переживаниями.
– Мы все равны перед горем. От него никто не защищён. Излей своё раненое состояние. Расскажи, что тебе важно, ― просили люди.
– Я благодарен небесам за такого тетю. Я обещал ему, что буду всегда на вашей защите и никогда вас не брошу, какие бы беды нам не грозили. Я не вправе подвести ни вас, ни его. Давайте же накормим нашего ялгая и тетя. Пусть он знает, что мы всегда помним о нём.
Народ поднял ковши, брагины и выпил до дна за упокой Скворца.
«Глупые людишки, неужели они и вправду верят всему тому, что плетёт им этот шебутной. Всякую чушь болотную выдумывает, а они и довольны. Когда подох Дятел, он не переставая ходил с кислой мордой. Теперь нашёл повод похныкать, что его тетю волки задрали. Слабак несчастный, хмырь, от каждой смерти в слёзы. И народ его ещё