– Почему ему так много, – пока он будет проводить время с Веней, несмотря на то, что даже неизвестно точно:
– Справится ли.
– Они ушли? – спросила Нина.
– Еще не пришли, – ответила Лина.
Остальные пока молча ели селедку, забыв о древней заповеди, никогда этого не делать, несмотря на то, что вода есть, ибо:
– Вина может не оказаться, – а воду пить нельзя: в ней живут посторонние личности.
– Пусть кто-то и трахается, – сказала Лариса, – а мы должны уходить.
– Вы знаете, почему убежала эта Ферда? – ответила, спросила Нина.
– Нет.
– Как же, нет, если уже известно: среди нас есть тот, кто их не боится.
– Это я, – ответил Гусь.
– Мы должны его оставить, – выдала ужасную весь Гимнастка, и в прямое доказательство того, что она права, легла и сама у его ног.
– Зачем ты, Нинка? – спросил Ник Сер, уже двинувшись вперед, как Лотт. И добавил, чтобы обосновать свою ошибку, ибо обернулся, да, но – авось и в истории так было – сам.
– Ники! – ужаснулась Нина, а ее подруга Лина села на еще не всю выжженную здесь траву и заплакала. Но именно, она должна была стать по древнему – сделанному еще в ресторане Залет, или я не так что-нибудь сказал? Может быть, это было слишком давно. Почему, если предположить, что наводнение только вот-вот, почти намедни и было? Ответ дал Веня, так как тоже никуда не уходил, ибо считал:
– Если что – то давно уже Лотт, если у меня даже одна из жен, та, что в прошлом, носит имя жена Лот-та, а сейчас вы сами видели, уже работает здесь фельдфебелем, то бишь главным разводящим, непосредственно работающим с зэками:
– Прапорщица, – и это, заметьте, на мужской зоне, хотя, конечно, не исключено, здесь, как в будущем:
– Общак-к. – Что это значит, было еще не совсем понятно, ибо:
– И администрация в доле с Ы-ми?
– Веня, не входи со мной в конкуренцию, – попросил его Ники.
– Лучше тебе не противиться мне, Ник Сер, – ответил Веня, ибо моя жена предала меня раньше, чем твои собираются только изобразить это.
– Мы вынуждены взять на себя этот грех, Ник Сер, – сказала и Нина, – грех соблюсти правду, ибо ты обернулся, ты и будешь здесь прикован, как пулеметчик-смертник. И если ты, Веня, хочешь остаться с ним, то объясни хоть каким-нибудь языком древнего Химика:
– Как?! – если оба вы, не владеете единоборствами, не владеете, как Мак-Лаут, мечом и шпагой, как Дартаньян.
– Они воспользуются силой самих местных, уже озверевших Абори-Генов. – Это сказала Гимнастка, оказывается, она ходила за кофе в зернах и за кофемолкой, поняв интуитивно просьбу Вовы-Герма, что вот именно сейчас он хочет не победы, даже, над этим концлагерем, а просто:
– Коф-фе-е, – как Андрей Миронов.
И Герм, отойдя немного от предварительных блужданий по бездорожью потустороннего пространства, чтобы все уходили, он один,