Глава 3
На следующий день в кают компании слегка протрезвевший капитан Савин стал меня расспрашивать, что же там было на самом деле с этим американским крейсером. Я объяснил, что всё дело в наших обшарпанных бортах и потёках ржавчины. Думаю, что из-за нашего внешнего вида американцы приняли нас за греков и с перепугу начали стрелять.
Савин возмутился: «Вот идиоты! Чуть что – сразу стрелять!» – потом немного подумал над тарелкой с супом и говорит: «А на счёт ржавчины они правы. Как только станем в точке на якорь, делайте из бочек плот и красить борта».
Так мы и сделали. В первой же точке на якорной стоянке моряки взяли несколько пустых бочек, настелили на них палубу из досок. Получился плот длиной метров 5. Поставили на них бидоны с краской, насадили катковые кисти на длинные палки и всё это сооружение грузовой стрелой опустили на воду.
Просыпаюсь я утром, выхожу на палубу: благодать вокруг! Тишина, ни ветерка. Сентябрь месяц, вода кристальная, солнышко ненавязчиво светит. Всё это радует душу моряка. Надо искупаться перед завтраком. Очень это здоровье укрепляет. Надел в каюте плавки, поднялся на шлюпочную палубу. Отсюда до воды 12 метров, можно красиво нырнуть.
Под бортом два моряка бодро, пока не жарко, красят катками борт серой шаровой краской. Я им кричу сверху: «Здорово, ребята! А не искупаться ли нам перед завтраком?» Ребята подняли головы: «Николаич, доброе утро! Ныряй давай! Тут как раз акула большая вокруг нас плавает», – а сами смеются.
Вот шутники, думаю. Нас, русских моряков, так просто не запугаешь. А ребята опустили головы и продолжают увлечённо красить борт. Я встал на леер, хорошенько оттолкнулся ногами, чтобы пролететь над плотом, красиво так вошёл в воду недалеко о плота. Открываю под водой глаза и вижу плот, а под плотом неподвижно стоящую акулу зловещего вида и размером чуть больше плота. Спина черная, а брюхо белое. Ещё успел заметил огромный глаз с черным зрачком, который подозрительно косился на меня.
Раздумывать было некогда, да и не о чем. Пути для отступления нет – кругом открытое море. Оставался только один вариант – наступление. Я вынырнул и со скоростью торпедного катера рванул в сторону плота с акулой под ним. На плот я даже не вылезал. Просто с ходу сделал какое-то движение руками и оказался стоящим на плоту.
Матросы ошарашено на меня смотрели. «Николаич, ты что! Тут акула с утра под нами ходит кругами! Ждёт, когда кто-нибудь в воду упадёт!» – «А я думал, вы пошутили…» Акула оправилась от испуга после моего прыжка и нервно рассекала плавником поверхность воды вокруг плота. Поняла, видно, сволочь, что упустила добычу. У меня реакция оказалась лучше.
Я