имеешь на руках распоряжение, которое я отдал в письме перед моим
отъздом. Так что не теряй надежды, что его величество король шведский,
справедливый и ласковый господин, не позволит, чтобы несправедливость
сия случилась с тобою и моими детьми. Наоборот, поскольку его
величество держал меня под своей высокой опекой, постольку перенесет
эту опеку также и на тебя ,и моих детей. Обязательство его королевского
величества находится в руках Эреншильда, так что ты с детьми, пока я
зажат в московском кулаке, должна приблизиться к нему и достать этот
документ. Моя шкатулка с бумагами также в добрых руках и не пропадет.
Проси лишь Бога, чтобы я вышел из-под ареста, а тогда снова все пойдет
на лад. Прошу передать привет всем, кто ко мне благосклонен, и уверить,
что я остаюсь и т.д.
С. А. Войнаровський»
(Перевод писем семьи Войнаровских здесь и далее подается по книге
Альфреда Иенсена «Семья Войнаровских в Швеции. Дополнение к истории
невзгод соратников Мазепы»).
В последние годы жизнь Андрея Войнаровского казалась сплошным
удовольствием. Красивый и зажиточный шляхтич путешествует себе по
Европе, развлекается, гуляет и волочится за женщинами на баллах при
монаршьих дворах Европы, будучи везде принятым в аристократических
кругах. Между тем он заводит нужные знакомства, ищет и находит союзников
для освобождения Украины. Самые именитые особы королевских дворов
подолгу числятся в его должниках, и зажиточный дворянин деликатно не
21
напоминает отдавать одолженное, в частности и Карлу ХІІ. Шведский король
вообще все более глубже влезает в долги Войнаровскому (это кроме взятого у
украинского войска через посредство Орлика). Лишь в течение 1709–1713
годов монарх набрал у него 57 800 дукатов, 60 000 цесарских талеров, 45 000
талеров Альберта. Весь Гамбург сплетничал по поводу вероятного романа
Андрея с графиней Авророй Кенигсмарк. Неизвестно, бывает ли дым без огня,
однако именно в изысканном салоне графини Войнаровский ближе
познакомился и стал приятелем Матесона, влиятельного английского
дипломата. Британия к тому времени весьма зорко и осторожно посматривала
на восток, на русское нашествие в западном направлении, на экспансию в
Северную Европу и угрозу всей тогдашней европейской цивилизации. Подолгу
речь шла о трагедии козацкой нации. Сожженные села и истребленный люд,
плоты с распятыми украинцами, плывущие в кладбищенской тишине по
тихому Сейму. .
Это была своевременная информация: в британском парламенте как раз
решался вопрос об отношении к России, эскадра адмирала Нориса уже
вошла в Балтийское море. Петр І небезосновательно боялся, что украинцы в
борьбе за волю найдут себе союзников