Как и позднее, в декабре 1994 года, успех чеченских сепаратистов был не просто результатом чеченской храбрости и стойкости. Российские войска и их командиры пребывали в крайнем недоумении относительно приказов, которые им отдавались, и цели операции. Отмеченные выше действия Ельцина были предприняты в наихудший момент с точки зрения воинского духа, когда Советский Союз рушился, а солдаты были совершенно не уверены в том, кто ими командовал и кому они должны быть лояльны[43].
Темную роль в этих событиях играл Руслан Хасбулатов. Его российские недруги предполагают, что всё это время он тайно поддерживал чеченских националистов, хотя многие чеченцы утверждают, что, напротив, он выдерживал жесткую линию, чтобы утвердить свою репутацию среди русских националистов. В атмосфере почти всеобщей лжи, которая теперь преобладает в российской политике, настоящую правду мы можем не узнать никогда. Сам Хасбулатов утверждал, что он еще в сентябре осознавал угрозы, исходящие от Дудаева, и просил Ельцина «добавить еще одну звезду на погоны Дудаева и отправить его обратно в армию» – но было уже слишком поздно.
За несколько месяцев между провалом попытки российского вмешательства в чеченские дела и июнем 1992 года, когда последние российские военные окончательно покинули Чечню после ультиматума Дудаева, чеченскому правительству и Национальной гвардии, а также различным обособленным политическим и криминальным группам удалось выдавить из Чечни советские, а затем российские вооруженные силы. Некоторые военные базы были разграблены (например, 566-й полк внутренних войск в Грозном в период между 6 и 9 февраля 1992 года), а другие сложили оружие в обмен на возможность мирно уйти. Наконец, само Министерство обороны под руководством Павла Грачева пошло на сделку, передав чеченцам значительное количество оружия в обмен на обещание беспрепятственного вывода войск с территории Чечни. Именно это оружие спустя два с половиной года станет основой чеченской обороны.
В отчете комиссии Госдумы по расследованию причин Чеченской войны во главе со Станиславом Говорухиным было сделано предположение, что в указанный период чеченцы захватили (или им были переданы) 42 танка, 56 БТРов, 139 артиллерийских систем и 24 737 единиц автоматического оружия15. Ни я, ни другие корреспонденты никогда не видели сколько-нибудь сопоставимого количества танков на чеченской стороне, но количество автоматов выглядит довольно точным. (В то же время следует отметить, что отчет комиссии Говорухина, хотя и содержит полезную и крайне интересную, но сомнительную информацию, глубоко тенденциозен и наполнен истерической риторикой и совершенно необоснованными заявлениями, особенно относительно судьбы этнических русских в Чечне при Дудаеве.)
Удивительным образом чеченцам удалось достать значительное количество