– А вообще-то, когда есть возможность… чтоб не содрали скальп, больше пей, парень, пьяному и умирать не так страшно. Это у нас всякий сопляк-рекрут знает.
Глава 16
Барабанная дробь и сигнальная труба подровняли рваные шеренги. На какое-то время почудилось, что пропала смертоносная духота, усталость и страх.
Дон выбрался из кареты, пересев в седло своего буланого иноходца, остро огляделся.
Солнце вскарабкалось выше, притихло, будто напуганное. Пристальный взор майора увидел замелькавшие спины солдат, цепкое ухо различило хриплые голоса команд и заливистое ржание лошадей. Полк готовился к привалу перед боем.
Впереди за каменистым гребнем курились столбы черного с кровью дыма – там был город Керетаро. Те, кто установил на его стене повстанческие знамена, не собирались сдаваться на милость победителя. Они слишком хорошо помнили о свирепой резне в Ситакуаро. Тогда с целью устрашения инсургентов генерал Кальеха дель Рэй приказал стереть город с лица земли. Город умер, он был разграблен, обесчещен и сожжен, а трупы тех, кто пытался бежать или сдаться на милость солдат короля, сплошным ковром устилали дорогу на расстоянии семи лиг.
Нынешняя схватка обещала быть жаркой: это показала наскоро проведенная рекогносцировка28, – а значит, непредвиденная остановка могла длиться время долгое…
Де Уэльва не желал терять ни единого часу, а посему относительно безопасному путешествию в обозе королевских усачей он предпочел более рискованный, но зато решительно более скорый способ передвижения в одиночку.
«Роялисты и мятежники будут всецело заняты друг другом, – рассуждал дон Диего.– Это как раз то, что мне и подходит. Мы обогнем Керетаро южнее и уже к ночи оставим позади опасную территорию».
Меж тем, по всей равнине уже грохотали и трещали барабаны, свистела флейта-пикколо, под крики капралов и унтер-офицеров разбивались палатки, ставились караулы, тут и там мчались гонцы и курьеры с приказами.
На взгорье вспыхнул золотом шатер полковника Берт-рана де Саес де Ликожа, а рядом захлопал на ветру тяжелый и грозный штандарт Испании в окружении красавцев драгун с конскими хвостами на серебристых шлемах.
Пыльная дорога, казалось, обратилась в расползающуюся по обочинам стальную лаву. Кирасы, штыки, оружие,—всё горело, двигалось и искрилось на солнце. Бело-зеленые пуфы – отличительный знак полка – колыхались над дружными и, похоже, повеселевшими солдатскими рядами.
Вознице было приказано повернуть четверку лошадей, съехать на уходящий к юго-западу сверток. Дорога же роялистов уходила круто на север.
Братья Гонсалес пособили Муньосу управиться с упрямившимися животными, когда по солдатским рядам прокатился ропот.
Сам сеньор Бертран в окружении свиты изволил проститься с мадридским гонцом. На полковнике алел