объект, в пределе – мир, то это – разный объект и разный мир: "
каждый объект лишается своих качеств в пользу соответствующего субъекта. Свет превращается в глаз и более не существует как свет —
теперь это раздраженная сетчатка. Запах становится носом —
и весь мир тут же перестает пахнуть..."
38. Объект – равная себе самость – подвергается различению в себе самом, разбегается из себя на множественные образы и растаскивается самостями-субъектами, он исчерпывает себя в метаморфозе, которая сопровождает его бегущее касание отдельных человеческих самостей. В таком своем качестве объект служит лишь для фиксации, утверждения множественности автономных субъектов, но дальше, если пропадает объект, то пропадает и данная множественность, стало быть, означенный предел – исчезновение объекта – действительно предел. Принцип "
другого как другой самости" – это принцип нетождественности объекта, принцип исчезающего объекта до его полного впитывания разными субъектными самостями, принцип пресуществления объекта в ничто. Протагор: «
Мера всех вещей – человек, существующих, что они существуют, а не существующих, что они не существуют» Но объект – это тоже "
другой", собственно он и есть подлинно
другой в отличие от другого как "
другой самости". Следовательно, принцип другого как "
другой самости" рассеивает подлинно другое, в действительности противоположное самости. И если другая самость выступает в качестве объекта (одной самости), то другая самость попадает в поле несамотождественности, перестает быть самостью и трансмутируется в ничто. В данном принципе уже заложена его гибель, "
преступление обретает наказание в себе самом".
Осуществляя этот принцип, человек теряет реальный объект, он уже не может его чувствовать, потому что чувствовать другое он может исключительно телесно, то есть воспринимать телесность объекта посредством своей телесности, но телесность объекта, потеряв однозначность, перестала быть телесностью, исчезла в различных восприятиях субъектных самостей. Предмет, утративший телесную поверхность, для своего существования в отношении всего иного ему требует какой-либо поверхности, и для этой цели замечательно подходит универсальная форма фантазма-структуры (поверхность тела без телесной имманентности). Тогда реальный мир обустраивается умозрительными поверхностями, и мы получаем действительный мир в качестве рационального. Это мир, в существовании которого человек убеждает сам себя, но это не тот мир, который реально пребывает и который ощущает и претерпевает человек. Мир, надевший маску.
Кроме того, понять объект – реальную вещь как структуру-фантазм, то есть как нейтральный, стерильный, бесстрастный может только анонимная воля, отличная от любой эмпирической интенции, которая соответствует тому или иному конкретному бытийному взаимодействию с объектом. Следовательно, чтобы понять объект как фантазм, самому субъекту следует стать противоположным себе, из самости, сосредоточенной на своей имманентности, превратиться в
