– Смена картинок. Глоток свободы.
– Да, точно. Свобода – это путешествия. Нет, наоборот. Путешествия – это свобода. Свобода – счастье. А счастье – это смысл жизни. Всё. Спикер окончил выступление, ему пора спать.
– И всё?
– А что ещё ты хотел? Обратная увлекательная дорога, зашли в привлекательный бар, я переборщила с белым русским, ты с пивом. Два тела рефлекторно добрались до номера в отеле, секс. О, нет, нет – это я зря сморозила, извини. Действительно, пора спать.
Винкерт совсем забыл сказать о том, что отправится в путешествие по проспекту своих воспоминаний. Ему как-то и в голову это не пришло. Однако как только окончились ночные дебаты, дискутирующие совсем не собирались ложиться спать. Дарси сначала лишила Андре его личного пространства, затем приблизилась к нему ещё ближе и поцеловала в губы, он продолжал начатое. Ей даже понравилась эта податливость и взаимное стремление друг к другу, без сопротивления. Сопротивляться сил не было, влечение ошпаривало, словно кипятком, и кровь стремительно двигалась по телу, ставив рекорды скорости. Хотя Винкерт в глубине души понимал, что ничего хорошего из всего этого точно не выйдет. Но не смог устоять. Сегодня Дарси отчаянно забирала себе любовь, в любом её страстном выражении. Она знала, что на некоторое время душевные раны будут затянуты, а внутренние печали утолены. Способ был не совсем гуманный, ситуация подразумевала противоречие между убеждениями и поступками. Но в таких случаях Дарси так же ловила себя на мысли, что сожаление о не сделанном, гораздо мучительнее, чем горечь о совершенных ошибках. К тому же дружба, как и любовь близки между собой – они помогают убежать и скрыться от безразличия.
Мгновенно избавившись от рубашки, под которой совершенно ничего не было, Дарси вплотную приблизилась, к Андре, и придала ему натуральный вид. Она снова увидела его во всей красе – молод и прекрасен. Отлично сложенный парень с красивым лицом, телом и внушительными размерами детородным органом. Дарси руками наступательно трогала его тело – плечи, руки, которые были с выступавшими венами и прожилками, что особенно нравилось ей в мужчинах. Затем грудную клетку, живот, провела скользящим движением по его волосам…
Когда густое напряжение рассеялось сквозь стены квартиры, и отрезвило осознание, Дарси ощутила стыд с каким-то странным оттенком безумия, ей захотелось убежать и спрятаться. Она торопилась исчезнуть, и побыть наедине с собой, сейчас Стюарт это было нужно больше, чем запоздалый завтрак, ланч и неуклюжие, тяготящие диалоги.
– Мне пора ехать домой, послезавтра тебе возвращаться в свою кабалу, а мне в свою. Не провожай. Не надо.
Захлопнулась дверь и Дарси снова исчезла, но сейчас это расставание показалось более мучительным, чем прежде. Связь можно было воспринимать, как неверный шаг в сторону иллюзии, даже благоподаяние. Но была и другая сторона – Винкерт жаждал близости, осознавая, что за ней последует болезненное расставание. Это мучительная, зудящая