– Может, это вашему поколению ничего не дано понять, может, это вы ещё не дозрели? Возможно, поймут только следующие, ваши дети или внуки? – гневно задал вопросы в пустоту Андре. – Я вообще чувствую себя, как сапёр в этом бушующем и стремительно меняющемся мире! Я даже больше скажу, – это не я автор незрелой литературы, – это мир не готов к моей книге!».
Андре был раздавлен и больше не хотел читать мнения о своей книге, даже хвалебные и положительно заряженные не смягчили бы сейчас удар. Хотя, подумал о том, что он никогда, за глаза, не оставлял нелицеприятные комментарии в сетях незнакомым людям. Если в сети читал что-то, и ему это не нравилось – обходил молчанием, стараясь быстрее забыть. Не был также сторонником, желчных, хлёстких дебатов в сети, порой лишённых не то что, заслуженной объективной критики, но и здравого смысла в целом.
– Надо с благодарностью принимать критику только от людей, познавших творчески муки, и которые причастны к литературному миру. – Удаляя фрагмент книги со всех виртуальных площадок, думал подавленный Андре, – а необъективная критика и мнения больше всего мне напоминает поражение человеческого тела рассеянным склерозом.
Нервная почва была совсем не плодородна и не подарила желанный сон. Лишь под утро полусон выплыл откуда-то, опустил ресницы, и прикрыл глаза. Винкерт провалился в сон, а когда проснулся, и подглядел за работой часов, то в панике понял, что второй раз в жизни опоздал на работу. В офис пришлось лететь так быстро – с такой скоростью, с какой Андре ещё никогда не добирался до здания где находилось его рабочее место.
– А что ты сегодня такой мятый на работу в начале одиннадцатого прибежал? Поспал бы тогда до ланча, привёл себя в порядок, – с задором отчитал Люк. – Что случилось?
– Да, ничего особенного.
– Я понял, потом всё расскажешь. Не увлекайся с опозданиями, ты же знаешь – дисциплиной пренебрегать нельзя.
Несколько минут коллеги проявляли интерес к редкому, из ряда вон событию – неряшливому опозданию Андре Винкерта. Но вскоре всё устаканилось, и рабочий процесс торопливо забурлил. Все погрузились в свои обязанности, как ни в чём не бывало, многочисленные пальцы вновь стали с разным ритмом отчеканивать степ по кнопкам клавиатур. Как и прежде в помещении стоял гвалт, образованный разно тональными голосами, телефонными переговорами с поставщиками, клиентами и прочими лицами, которые тем или иным образом относились к компании. Андре не прислушивался, но сидел, словно его временно обесточили. Нашёлся неожиданный повод для размышления:
– Каждый день по будням я хожу на работу, и из-за монотонности самого процесса и ограниченности во времени и пространстве эти дни практически не запоминаются. Если конечно, не произошло нечто из ряда вон – у кого-то