– Прости. У меня давно никого не было. Я перенервничал.
Я ничего не ответила по этому поводу. Попрощалась и завела машину.
По пути домой я думала о странностях, которые присущи Итану, и тем не менее я не могла отшить его, боялась ранить чувства, как Макс ранил мои.
Этот страх втянул меня в странные отношения – иногда я виделась с Итаном, выслушивала жалобы, рассуждения о пользе «воздерживания» и умерщвления плоти.
Между нами никогда не было близости, не только интимной, но и простых поцелуев. И я ничего не чувствовала к нему, кроме повинности.
Мне почему-то казалось, что Итан на грани депрессии и я рискую подтолкнуть его к опасному краю.
Мой октябрь был вовсе не таким, как его описывают в женских романах. Никаких жёлтых, медленно опадающих, листьев, никаких смеющихся солнечных лучей, никаких запахов кофе с корицей.
Мой октябрь был квинтэссенцией ранних подъёмов, сломанной машины, сумасшедших клиентов и парочки тухлых свиданий с Итаном Кларком. С Итаном Кларком, который оказался пресным, как рыба. С Итаном Кларком, который доставал меня звонками и давил на чувство жалости. С Итаном Кларком, который с плямканьем облизывал свои бескровные губы, пялясь мне в декольте. С парнем, который не подходил мне ни по одному из пунктов.
Возможно, он был неплохим человеком. Мне это неизвестно. Все попытки узнать Итана получше сводились к бесконечным рассказам о его бывшей, из которых я поняла, что Эмма меркантильная тварь.
Я захлопнула ноутбук и взглянула на настенные часы, подарок моей драгоценной Энн, скончавшейся в прошлом году от неоперабельного рака.
До встречи с Итаном оставалось пятнадцать минут. Я уже решила, что это будет последняя встреча и перебирала варианты бегства, такие как «давай останемся друзьями» и «дело не в тебе».
Когда его «додж неон» припарковался у моего дома я услышала три условных сигнала, накинула куртку и вышла. Густой молочный туман окутал меня осенней сыростью.
Итан стоял у машины и как мне показалось был напряжен. Я никогда не видела у него такого выражения лица. Холодная ярость, слепая решительность.
– Садись в машину.
Как обычно, я сажусь на переднее сиденье и пристегиваюсь. Замечаю, что салон после чистки. Вместо привычного запаха сигарет ощущаю аромат клубники. Так и есть – на зеркале болтается дешёвый ароматизатор-елочка. Открываю бардачок, чтобы убрать перчатки и тут же захлопываю обратно. Бархатная коробочка никак не вписывается в мои планы.
– О Боже, – шепчу самой себе – он же не собирается сделать мне предложение?
Тем временем Итан обходит машину, садится на водительское место и трогается. Скулы его играют.
Мы выезжаем за пределы города, он жмёт на газ. По моей спине бежит холодок. Не дури, говорю себе, ты же не боишься Итана?
– Куда мы едем?
Он только зло сверкает глазами в мою сторону, руки судорожно сжимают руль. Чувствую, как внутри расползается страх, ладони потеют, и я стараюсь улыбнуться. Улыбка получается столь вымученной, что