Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной. Ирина Ивановна Подойницына

же стороны, Тарасовы были предельно честными, преданными делу работниками, не создавали никаких коррупционных схем, не шли ни на какие приписки и др. Честность была возведена в принцип жизни. И, может быть, благодаря таким людям как тетя Валя и дядя Коля, или если хотите, официально – благодаря Валентине Гавриловне и Николаю Александровичу Тарасовым экономика республики в советские времена развивалась динамично, с большими перспективами, развивались и геология, и промышленность, и сельское хозяйство – на всех денег хватало.

      За несколько месяцев до своего ухода из жизни дядя Коля написал папе письмо, там были такие строчки: «В нашей жизни, Иван, в разное время были и другие люди, с которыми мы встречались и общались, но то были временные попутчики по жизни, а настоящая дружба оказалась только одна – наша. Я доволен и удовлетворен этим»

      А закончить я хочу свой рассказ упоминанием о том же персонаже, что появился в начале моих кратких воспоминаний. Позволю себе сказать еще два слова о Василии Самуиловиче Рыкове, может быть единственном из друзей отца, которые пока остаются в строю и живут в Якутске. Остальные ушли в мир иной, или уехали из Якутии.

      … Это тот самый «пост скриптум дружбы», о котором я упоминала выше. Мы сидим с Василием Самуиловичем в его квартире в центре Якутска, на дворе стоят нарядные новогодние праздники. Встречаем год петуха-2017. Сын Василия Самуиловича водрузил огромную живую елку в центре комнаты, пахнет хвоей. Мы пьем чай, немного вина. Я благодарю Василия Самуиловича за то, что он приехал в театр проводить моего отца в последний путь. Василию Самуиловичу уже за 80.

      Он держится стойко. Гордится прожитыми годами, тем, что сделал. Ему к лицу прожитые годы. Мы вспоминаем, как работали вместе. Неожиданно Самуилыч оживляется и начинает говорить приподнято, даже весело:

      – А вот такую историю ты знаешь? Отец рассказывал тебе? Когда мы работали вместе в профсоюзе, нас послали на сенокос. Пришли к зданию Облсовпрофа, вовремя, но машины не подъехали, – Василий Самуилович говорит и глаз его блестит, я чувствую, что он готовится сказать что-то необычное. – Тогда отец заказал 7 такси и мы отправились на них до Хатасс. А ведь Хатассы находятся далековато от Якутска – километров 50. Авторитет Подойницына у таксистов был огромный – таксисты считали просто за честь везти своего председателя. Убей, не помню, платил он за эти такси или нет, но кажется, все-таки платил. На сенокосе я был кидальщиком, а у твоего отца была как всегда «должность» – он был стоговальщиком, то есть стоял «выше всех», на стогу – утрамбовывал сено, делал сноп крепко-сбитым. Мы с таким удовольствием работали, пели песни. Мы были молоды и счастливы и все верили в свои идеи. Обратно ехали тоже на такси, с ветерком.

      Вот еще что напиши, Ира, это были лучшие годы…

      Лучшие годы – все перемешалось в моей голове на параллелях воспоминаний, все цветные и черно-белые кадры из прошлого закружились в моем сознании в каком-то ритме, наслаиваясь