В русском языке, сложившемся задолго до прихода христианства на Русь, были в широком употреблении другие приличные по тем временам слова славянского мата, которые использовались не столько для обозначения просто детородных органов или их взаимодействия, сколько для произнесения языческих проклятий и заклинаний. Например: для изгнания нечистой силы или страха из себя, для нагнетания того же страха на противника в ходе перебранки, для выражения гнева, досады, недовольства или удивления, а также в сатирических и юмористических смыслах. Похоже, что слова славянского мата пришли к нам намного раньше оттуда же, откуда позднее пришло христианство, но принадлежат они не христианскому, а более древнему, языческому сакральному лексикону. Об этом не раз говорили сами христианские священники, называя эти слова «елинскими», то есть, языческими.
Чтобы дистанцировать себя и свою паству от язычников, церковь изначально выступала против употребления христианами «срамных» слов.
Тем не менее, в России ещё в 16-ом веке сохранялись селения и реки с очень интересными языческими названиями:
– Пезделка – деревня в Тверском уезде; Пезделово – пустошь в Угличском уезде;
– Пездлёво – деревня и Пездлёво – селище, а также Пездлёво – Долгое и Пиздюрино в том же Тверском уезде;
– Пиздино – пустошь в Ярославском уезде; Пиздоклеин – починок в Дмитровском уезде;
– Пиздюрка – речка во Владимирском уезде;
– Наебуха – речка в Звенигородском уезде;
– Еботёнка – в Коломенском уезде;
– Хуйково – деревня в Тверском уезде;
– Хуинков – пустошь-починок, Угличский уезд;
– Хуянков – починок, Переяславль-Залесский;
– Поиблица – деревня, Тверской уезд и так далее.
Да, но просто так «хулиганства ради» названия деревням, речкам и селищам не давались! Значит, произошли они от корней слов с особым, приличным когда-то смыслом.
Со временем все «похабные» названия на христианских территориях были переиначены или упразднены «приличия ради».
В исторических документах есть также указания на то, что раньше родители в процессе воспитания своих детей сознательно обучали их матерщине: это входило как бы в образовательный ценз язычников. Продолжалось это и с приходом христианства на Русь, и во времена двоеверия. А как же? Глава Рода с младенчества приобщал своих детей к своей религии и учил защищаться от всякой «бесовской напасти, которую стоит только обматерить, как та разбегается в разные стороны, ибо боится матерщины пуще, чем чёрт ладана».
Христианам, конечно, это очень не нравилось. Об этом с негодованием писал некий Посошков