«Эротика глазами криминалиста (Юридическая теория порнографии)». Валерий Николаевич Куликов

1923 г. о пресечении обращения непристойных изданий (в русском переводе порнографических) и торговли ими. В развитие положений этой конвенции 25 ноября 1935 г. был издан соответствующий закон, в УК РСФСР появилась соответствующая статья № 182–1, с санкцией до 5-ти лет лишения свободы, и таким образом борьба с порнографией с помощью уголовно-правовых средств, прерванная на некоторое время Октябрьской революцией, вновь возобновилась и стала ещё более жестокой, чем была в дореволюционной России. Это свидетельствовало о том, что советская власть тогда уже склонялась к инквизиторскому стилю руководства страной (за малозначительный проступок следовало суровое наказание). Прослеживалось и желание властей следовать идеалам трудовой этики, которая рекомендует сублимировать сексуальную энергию и направлять её на общественно полезный труд, но открыто партия заявила об этом лишь на 22-ом съезде КПСС, когда заимствованный у пуритан идеал моральной чистоты был прямо вписан в Моральный кодекс строителя коммунизма. Проявление интереса к эротике среди партийцев стало считаться признаком моральной неустойчивости личности и могло быть предметом для разбирательства на партийных собраниях.

         Анализ показывает, что Октябрьская революция не внесла особо радикальных изменений в дело отношения новых властей к сексуальности вообще, к эротике в частности. Временная оттепель 20-ых годов закончилась возвращением к старым моральным традициям, но в обновлённом идеологическом переплёте. Партия устранила влияние Русской православной церкви на жизнь советского народа, но заняла место церкви в деле борьбы «с дьяволом и сатанизмом» и продолжила антисексуальные репрессии… На смену воинственным религиозным ортодоксам прошлых лет пришли не менее воинственные охранители коммунистический морали, одержимые маниакальной страстью борьбы за охрану «общественной нравственности» с той лишь разницей, что выпускники многочисленных зарубежных духовных школ обычно выставляли порнографию как результат гигантского антихристианского заговора, инспирированного евреями с целью захвата страны коммунистами. Наши же не менее многочисленные выпускники партийных школ, специалисты по агитации и пропаганде, мотивировали эту борьбу желанием «уберечь сознание советских людей от разлагающего воздействия буржуазной идеологии и морали»!..

         До середины шестидесятых годов «железный занавес» надёжно справлялся с поставленной задачей, но в брежневские времена этот занавес начал давать «протечины», через которые стала просачиваться информация о прокатившейся по Западу волне сексуальных революций, после чего в «их» фильмах стали более часто и более свободно показывать сцены наготы, а также сексуальные сцены.

        Этот факт наши идеологи сразу расценили как признак «дальнейшего загнивания Запада» и до некоторого времени с этим всё было ясно и понятно, пока сцены с «голенькими» актрисами не стали появляться в наших фильмах. На протяжении 10–15 лет таких