Тупо мотая огромной вспотевшей головой, он вдруг поймал на себе укоряющий и пренебрежительный взгляд попутчика. На мгновение Толька замер. Что-то изменилось в его лице. Он с грохотом поставил недопитую кружку и отодвинул от себя пустую сковороду.
– Баста! Налей нам на дорожку, и всё, – обратился он к хозяину. – У нас маршрут, – важно подчеркнул Толька и поднялся, прихватив со стола приличный шмат сала и пучок зелёного лука. – Мы люди не гордые. Раз хлеба нету, так мы и салом обойдёмся, – не унимался Толька, войдя в своё особенно приподнятое настроение, собирая со стола всё что можно было запихать в рот.– Да не жмись ты. Вон, в двухлитровую лей.
Пока Колюня суетился с медовухой, Толька стоял над его душой, не отрывая глаз от драгоценного зелья.
– Ни одной же капли не пролил. Послал господь друга. Процедил бы хоть, – ворчал Толька, внимательно наблюдая за движениями хозяина.
Колюня удивлённо посмотрел на Тольку и пожал плечами.
– А чего её цедить? Воск же.
– Правильно! – рассмеялся Толька. – Через зубы процедится.
– Обратно-то когда ждать? – неуверенно спросил хозяин.
– Обратно мы через Кулёмную.
– Так это же все полсотни вёрст будет! – воскликнул Колюня, не сдерживая вздоха облегчения.
– Поболее, – поправил Толька. – А для дурной-то кобылы и сто километров не крюк. Правда?– Он подмигнул товарищу, стоявшему на крыльце. – Там нас вертолёт будет ждать. За медведем, как никак. Мясо, шкура. Рога-копыта.
– Да какая сейчас с медведя шкура? Лохмотья одни, щели конопатить, разве что.
– А мне всё равно. Они охотники, им и стрелять. А моё дело телячье. – Толька взвалил на плечи разбухший рюкзак и, отпихнув сапогом зазевавшегося кобеля, вышел на крыльцо. Собака взвизгнула и, поджав под себя хвост, отбежала на безопасное расстояние.
– Кобеля-то закормил, – рыкнул Толька, уже примеряясь зацепить пса своими огромными, как грабли, руками.
– Скажешь тоже. На мышах отожрались.
– Оно и видно, что ни хрена не кормишь. Дай одного в дорогу.
– Кто ж пойдёт с тобой? Ты ж его съешь в пути!
– А мы на верёвку. – Толька растопырил руки и снова пошёл на собак.
Псы рассыпались по кустам, и не появлялись, пока Толька не скрылся за поворотом. Немного поотстав, за ним, неуклюже припадая на одну ногу, побрёл японец. На бугре он остановился и оглянулся. У ног крутились всё те же собаки. Вильнув напоследок, они потрусили обратно на пасеку. Человек улыбнулся, помахал хозяину и скрылся за поворотом.
Отойдя от пасеки с километр,