Назареянин же, который был младше своего брата на десять лет, как только научился разбирать письмена на арамейском, греческом и латинском языках, увлекся чтением Торы и иных рукописей духовного и исторического характера. Уже в раннем возрасте он имел глубокие суждения о том, о чем иные не имеют никакого понятия и в старости.
Когда Варавва хотел приобщить брата к воинскому искусству, тот ответил:
– К чему мне учиться владеть мечом, когда у меня есть оружие более сильное, чем меч – слово.
– Ты шутишь, брат, – возразил Варавва, – разве слово может остановить меч, занесенный врагом?
– По слову Господа нашего создан мир, слово может предотвратить войны на земле.
– Народ наш пребывает в рабстве у тех, кто завоевал земли эти не словом, а мечом, Ирод, выходец из земли идумейской, привел иноверцев к стенам Иерусалима, и не уйдут римляне с наших земель по слову, только силой можно сокрушить Рим. Сильный побеждает слабого, так устроено среди зверей, так живут и люди.
– Но людям Бог дал разум и волю, – возразил Назареянин, – и негоже людям жить так, как звери, а жить следует, как человекам, без войн и распрей, и только слово и любовь Господня может остановить меч.
Инквизитор
Инквизитор, отец Филат, был молод и, наверное, считался бы красивым мужчиной, если бы не мрачное одеяние, свойственное его суровой должности. Он был высок, строен, имел орлиный профиль и резкие, но не слишком грубые черты лица, придающие ему выражение суровости и беспощадности, подчеркнутое строгостью сутаны. К обязанностям своим он относился с ревностью истинного католика, считающего главным делом своей жизни борьбу за чистоту веры, борьбу бескомпромиссную и жестокую, борьбу против ереси и всего прочего, что может нанести вред власти церкви, власти пастыря над овцами, которые, непременно, разбегутся и погибнут во мраке, если власть эта будет утрачена или ослаблена.
Но душа его, несмотря на внешнюю суровость, тонко чувствовала красоту и гармонию мира, не знающая женской любви и семейной привязанности, находила отраду она в созерцании великолепия цветов. Отец Филат в своем доме устроил великолепный розарий, собирая все известные в Европе сорта этих нежных, завезенных с Востока цветов. Ухаживал за розами он сам лично, не доверяя это тонкое и деликатное дело садовнику. После общения с еретиками, ведьмами и колдунами, которое было обусловлено его должностью, особенно после присутствия на аутодафе, он уходил в свой розарий и, подолгу созерцая красоту этих великолепных, чистых и величественных созданий Творца, очищал свою душу от тягостного и мучительного состояния, вызванного общением со служителями