Но нет, они не дадут ему умереть. Он приведут его живым и будут мучить, так долго, насколько это можно. Значит, он должен опередить их, перебить всех до одного. Еламан поднялся. Шанс был, конечно, фантастический и почти неосуществимый, но он был.
Еламан нашел небольшую расщелину в горах, довольно узкую, чтобы затормозить группу воинов. Мысль о том, что у него есть возможность выжить, придала ему сил.
Ближе к вечеру – все было готово.
Арзар продвигался вперед настолько быстро, насколько мог. Он взял с собой восемь человек, из числа нукеров его отца. Весь о смерти самого близкого ему человека застигла его врасплох. В первые минуты он не понимал, что делать, дав волю своей ярости. Он хотел пуститься в погоню незамедлительно, один, и самолично убить этого раба. Но на смену ярости пришло холодное спокойствие. Он собрал достаточное количество людей и помчался вперед. Арзар потерял какое-то время, тщетно пытаясь обнаружить следы бегства, и только потом понял, что «эта тварь» бежала через горы.
Они оставили коней внизу и направились вверх. Очень быстро они обнаружили следы и вот, уже второй день они шли вслед за Еламаном.
Прежде чем броситься в погоню, они хорошо вооружились. Вместе со стрелами они взяли несколько мушкетов, много провизии и воды. Все воины были хорошо экипированы и полны решимости. Весь путь Арзар обдумывал, что он сделает с этим беглым рабом, когда поймает его. Наконец он решил, что четвертование будет самым отличным способом мести.
Эти горы… они чем-то пугали Арзара. В этих безмолвных, скалистых лабиринтах он чувствовал себя пленником. У гор были свои правила и свои хозяева, которые не любили чужаков. Эта стихия принадлежала не людям, а горным духам, что обитали тут. Если ты их враг, – они поглотят тебя.
Кочевники всегда испытывали трепет перед неведомым. Степь была их домом, и когда они покидали ее, то теряли ту силу, которая подпитывала их. Но стоит кочевнику вновь взобраться на коня и встретить в голой степи врага, то будьте уверены, ему не будет равных. Сама земля будет на его стороне.
Но мысли о горах быстро прошли, и Арзара вновь охватила ярость. Месть – одно из самых древнейших чувств. Не только человек подвержен ему, дикие звери тоже мстят, пытаясь хоть как-то восполнить брешь от потери близкого существа. Но у человека все куда сложнее. Человеческий разум порой превращает месть в единственную цель существования. Арзар сейчас чем-то походил на Еламана. Только его чувство мести не было закалено годами рабства, его чувство мести еще не окрепло, не превратилось в цель, а было лишь кратковременной вспышкой.
Арзар огляделся.
Они остановились у небольшого ручья.
– Что там? – нетерпеливо спросил Арзар.
Старый воин Шоргын, нагнувшись, рассматривал землю.
– Он был здесь, наполнил флягу и омыл раны.
– Как давно это было?
Шоргын