основой интеллекта существует недостаток. Процесс дедуктивного мышления может не сработать, не имея под собой необходимого фундамента информации. Приведём пример. Пожалуйста, представьте себе аудиторию с мобильной комнатой, посреди амфитеатра слушателей. Седовласый лектор, на сцене амфитеатра, спрашивает приглашённого представителя племени, по воле множества обстоятельств живущего в первобытном строе общества, что в Африке, на западе континента, о том, что, по его мнению, может находиться за дверью закрытой мобильной комнаты. Вопрошаемому было дано время на размышление, и он перебрал в своём воображении множество вариантов, подходящих под размеры комнаты: от зебры до копей и от человека до кувшина с дождевой водой. Но вот в чём особенность: почему он не предположил холодильник, глобус или миниатюрную модель звёздной системы NGC-7000? Всё по той же причине, по которой он, возможно, решил, что землетрясения в его долине устраивает, кто ни будь разумный и могущественный. Если земля трясётся значит, аналогично и, без полного объёма информации, дедуктивно её кто-то должен трясти, а трясти её может только нечто могущественное, большое и сильное, вдобавок невидимое. Что самое важное внезапное и непостоянное, а значит не статичное. Если оно не поддаётся взаимосвязанным законам природы, не имеет за собой необходимого следствия, как дождь для почвы и растений или убийство добычи для хищника, трясёт без естественной причины, то оно, скорее всего разумное, преследующее свои цели. Мысленный процесс представителя первобытного племени логичен с его вершины знаний, но не объективен в принципе. Незначительный пласт информации не позволяет выявить истину глядя с его вершины. «Ни один безумец не безумен, если вслушаться в его доводы
20». Таким образом, человечество считало планету Земля плоской и доказывало, что из не живой материи появляется жизнь в виде моли или мышей. Или создавало мифы о духах или богах, которые являлись причинами явлений и затем, входя с ними в контакт, управляли их волей, через жертвоприношения «энергий», взаимоотношения. «Можно предположить, что так, или примерно так, самые прозорливые из людей совершили великий переход от магии к религии… Признание человеком того, что он бессилен оказать существенное влияние на ход природных процессов, пришло, должно быть, постепенно: он не мог сразу, одним махом отказаться от своего воображаемого господства… Он признавал себя неспособным подчинить своей воле ветер, то дождь, то солнце, то гром. Природные стихии одна за другой выпадали из-под его влияний до тех пор, пока то, что когда-то казалось царством, не сжалось до размеров тюрьмы. Человек всё более проникался чувством собственной беспомощности и сознанием могущества невидимых существ… Его в прошлом непринуждённая манера держать себя с Богом сменяется глубочайшей прострацией перед таинственными, невидимыми силами, и подчинение их воле становится величайшей добродетелью
21». Одни интерпретировали
