Может так оно и есть, может фраза про утрату доверия это и подразумевала, и у нас вместо привычного политического цинизма появилось что-то вроде политической нравственности? Хорошо бы. Но это выяснится очень скоро. Если это действительно так, то впереди нас ждет расследование и серьезные выводы. Как единственное лекарство от повторения прошлого, как гарантия невозврата.
А если это просто партийные разборки и нам, чтобы не раскачивать какую-то там вертикаль, предложат лишь легкий политический тюнинг и шутовские отставки с последующим назначением фантастических пенсий, значит, это был фарс и все останется по-старому. Боюсь, так и будет.
Толерантность как чума
Как-то моя коллега делала репортаж из Скотленд-ярда. Несколько ночей она носилась на машине по городу и наблюдала, как здоровенные бобби задерживают преступников, в основном, воришек. Все это она живо описала в своем материале. Умолчала только об одном – 100% (сто!) пойманных мерзавцев были выходцами из Африки или откуда-то еще. Словом, не европейцами. Хоть дело происходило не в Найроби и не в Кейптауне. Но писать о национальных аспектах преступности не принято было и тогда, лет пятнадцать назад, а теперь и подавно. Потому что наступила эра толерантности.
А недавно я и сам наблюдал картинку на эту болезненную тему. Мы гуляли по респектабельному району одной столицы, когда-то там проживало множество знаменитостей, в том числе и автор гениальной фразы о том, что все животные, мол, равны, но некоторые ровнее. И тут нам навстречу попалась дама, скажем так, не вполне европейской наружности, одетая дорого, но чудовищно безвкусно, которая на всю улицу (что в тех местах не очень принято) трещала по дорогому мобильному телефону. Рядом бежали дети, трое или четверо, и тоже трещали по мобильникам. На фоне старомодных особняков смотрелась эта группа диковато.
Но это на мой взгляд, а местные привыкли. Живущий там знакомый рассказал, что рядом теперь располагается так называемый «социальный» дом, где проживает множество подобных семей, хоть и без работы, зато с гражданством и вполне безбедно.
– На что же они живут? – удивился я.
– На мои налоги, – ответил знакомый мрачно, но вполголоса. Говорить об этом громко теперь не принято, тут же обвинят в расизме, шовинизме, реваншизме и еще черт знает в чем.
В странном мире мы живем. Было время, когда непререкаемыми человеческими ценностями были талант, мужество, честь и честность, верность, добропорядочность, трудолюбие и другие качества, воспетые многими