Лондон, к примеру, да и многие другие столицы не прогибаются перед нуворишами и не строят для них первичного жилья. Покупай вторичное – или катись. Купил и хочешь сделать ремонт – согласуй не только с властями, но и с соседями. И еще докажи, что твои деньги – не ворованные, что ты вообще нужен этому городу… Да просто что живущие на этой улице люди не против твоего тут постоянного присутствия. Таких механизмов в мире множество и они охраняют главное в городе – его жителей.
А у нас все просто. Ты готов вложиться в московский строительный комплекс? Милости просим. А потом из криминальных сводок жители узнают, что сосед справа – главарь преступной группировки, а кто слева – лучше вообще не спрашивать.
Это не может продолжаться вечно, эта коррумпированная вавилонская конструкция противоречит законам природы и когда-то с треском рухнет нам на голову. А вечные пробки – это не первый, а, боюсь, уже третий звонок.
У центральной власти есть хороший повод начать московскую перестройку. В конце концов, по одним же улицам ездим. И скоро тут вам никакие мигалки не помогут.
Это оттепель или как?
Однажды, в самый расцвет застоя мы обсуждали хрущевскую оттепель, и Андрей Кучаев (драматург, сатирик, «Мозговая косточка», кто помнит) привел замечательную аналогию. При закручивании гайки обязательно наступает момент, когда ключ нужно перехватить для следующего оборота, и в этот краткий миг гайка совершенно свободна. Это и есть оттепель.
Почему-то это этот давний разговор вспомнился именно сейчас. Может потому, что наконец-то убрали Лужкова, а все были уверенны, что он будет править вечно. Только переедет в положенное время в Мавзолей, и будет руководить оттуда, крепким хозяйственникам все нипочем. А может потому, что после долгих лет гробового молчания вспомнили октябрь 93 года и убитых тогда людей.
Я хорошо помню ужас тех дней. Помню горы пропагандистского вранья, негодяев в кожаных куртках, которые аплодировали каждому удачному пушечному залпу по живым людям. Наша приятельница жила в доме у американского посольства, и все окна ее квартиры были прострелены. Неделю она передвигалась по квартире ползком и не пострадала, а ее соседку убили. Потом скажут, что это снайперы Верховного совета. Но этого быть не могло, их окна выходили на улицу Чайковского, а Белый дом – на противоположной стороне. Но тогда спрашивать не рекомендовалось, могли просто пришить на улице и списать на дестабилизацию.
Достоевский сказал бы, что именно тогда власть переступила роковую черту между добром и злом. Но Достоевский к тому времени уже умер, и нам было сказано просто – демократия должны быть с кулаками, иначе в стойло. Позже