Охотник указал вдаль. Афел повернулся и увидел невысокую возвышенность в восьми, а то и в девяти поселениях от племени. Сверху каменистая и остроугольная, снизу покрыта травой и мелким кустарником.
– …забрался на самое высокое место, направил в небо лук и выстрелил, несчастный.
– И что было? – спросил Орикир.
– Он-то не просто стрелял. Это вам не обычная охота. Он намотал на стрелу длинную конопляную верёвку. Тоньше тех, которые мы под таукварка убитого кладем. А какую длинную! Мой глаз не разглядит ее дальнего конца.
– И зачем он взял верёвку? – спросил один из охотников.
– Да как зачем? Вы думаете звезда – пташка? Стрельнёшь в неё, и она тебе мёртвая в руки свалится? Нет, не так всё. Примотал он один конец к стреле, потуже узел затянул, а другой конец вокруг тулова обернул и тоже закрепил. Лук свой гибкий направил прямо на звезду. Натянул тетиву сильно и отпустил стрелу роковую. Полетела она, гадина, вонзилась в треклятую звезду и повисла в небе. Предок же мой стал дергать веревку. Раз, два… Оторвалась звезда от места своего. Потащил. Тянет, тянет, руки свои на дело гиблое утруждает. Звезда-то не падает, со своего места снята будучи. Её тянуть надо. Она, скверная, будто сопротивляется, как зверь, который в нору бежал, охотник стрелой с верёвкой пронзил ногу, а тот все тащится в убежище, скребя землю лапами. Так и она. Вот тянет он её, вот берёт рукой стрелу. Смотрит на звезду, а та, мерзость, светится. Невелики они, звезды, а видим мы их хорошо. Это потому, что на небесах они свет сильнее дают, а по приближении к земле тускнеют. Так если б он только глядел на неё, как мы с вами! Он, горемыка, взял её рукой и снял со стрелы. Надвое переломил стрелу. Одной рукой за звезду взялся, а другой за наконечник. И снял. Пробил-то насквозь! Иначе не притянешь.
– И что же стало с ним?
– Ой, друзья. И вспоминать горько. Исчез.
– Как исчез?
– Куда?
– Ушёл?
– Пропал куда-то. А куда, не знает никто. Только через два дня из племени женщина пропала. Молоденькая. Никто не видел вора. Криков тоже не было… Это он сделал, друзья, уверяю вас.
Установилось молчание. Охотники размышляли. Афел прислонился к шатру. Он знал, что в нём никого не было. Старый рассказчик жил один. Афел взглянул на небо и вздохнул. Потом нахмурился и стоял так, в раздумьях.
Тишину прервал один из охотников.
– Ты столько рассказал нам. А откуда ты это всё знаешь?
– Не скажу.
– От чего же?
– А дюже много хохотать будете.
– Ну если на то велик будет повод, – сказал Орикир, потягиваясь. Старый охотник сурово посмотрел на него. Орикир сделал движение, как бы говоря: «помягче, помягче». Сказал:
– Не будем, – он повернулся к остальным. – Не будем, друзья.
– Хорошо, – сказал старик, оглядев присутствующих. – Он